Через полчаса я уже потягивал кофе на веранде, жевал не очень вкусную пиццу и с живым познавательным интересом гельминтолога наблюдал, как через сквер ко мне бредет Павлик. Этот бледный компьютерный глист с тонкими ручками-ножами и насиженной широкой жопой, двигался по территории реального мира, как игрок в шутере — опасливо и с оглядкой. Он одновременно побаивался слишком открытых пространств асфальтовых дорожек и шарахался от кустов. «Черт его знает, что тут водится», — говорил весь его вид.

— Садись, жертва матрицы, — поприветствовал я его. — Что творится в вашем виртуалье? Почем биткоин к гигабайту? Надежен ли блокчейн адьюльтера в чате?

— Странно… — нервно оглядываясь, сказал Павлик. — Никогда тут не был, но почему-то выглядит знакомо.

— Дежавю, бывает, — отмахнулся я. — Слушай, что мне от тебя нужно…

— Нет, но все же… — не слушал меня сисадмин. — Как будто в игре видел или на фото…

— Эй, алё! — я пощелкал пальцами, привлекая его внимание. — Слушай сюда, ты, мышь однокнопочная!

— Да, я слушаю… — сказал Павлик рассеянно, продолжая крутить головой и зачем-то наклоняя ее то вправо, то влево.

— Мне нужно, чтобы ты покопался в базе городского реестра предприятий и нашел все, что есть на кафе «Палиндром». Юрлицо, владелец, налоговая история…

— Да, да…

— Да что с тобой, сервер на голову упал?

Павлик внезапно встал и пошел по веранде кафе как-то боком, склонив голову к плечу, цепляя стулья и глядя куда-то вдаль.

— Вот-вот, почти… — приговаривал он тихо.

— Ну, все, слетела система, — пожаловался я в пространство. — Синий экран ищет…

Дойдя до края веранды, он встал, беспомощно оглянулся вокруг, потом схватил ближайший стул, подвинул к ограждению и неловко, держась за опору навеса, встал на него ногами. Я придержал двинувшегося к нему официанта за рукав, мне стало интересно. Павлик покрутил головой, поднимаясь на цыпочки, потом вдруг замер, окаменев лицом.

— Вот оно! — сказал он потрясенно.

Я проследил за направлением его взгляда и не увидел там ровно ничего интересного. Сквер, улица, клумба, двуглавая аллегория фрейдомарксизма на памятнике Герберту Маркузе 15 . Головы были бородатые и довольно похожие, но левая держала в зубах банан.

— Вон та камера, — сказал Павлик, осторожно слезая со стула. Он показал пальцем куда-то вверх, на стену над кафе.

— Что камера? — спросил я, когда он, спотыкаясь, вернулся за столик.

— Помнишь, я тебе рассказывал, как просматривал записи с уличных камер, чтобы… — он покраснел. — Неважно, зачем. И на одной записи увидел себя, но не узнал ни места, ни времени, а я вообще нечасто на улицу выхожу…

Это точно. Сетевые магазины с доставкой еды для таких павликов — как осложненный перелом обеих ног. Приковывают к креслу навеки. Если бы я не пинал его иногда в толстый зад, заставляя встречаться в кафешках, у него бы нижние конечности атрофировались за ненадобностью.

— Да, припоминаю, — подтвердил я. — Но мало ли, что бывает. Я иногда тоже не соображу наутро, как из «Поручика» домой попал…

— Я вспомнил, где видел это место, — растерянно сказал Павлик. — На той самой записи. Просто не сразу узнал из-за ракурса. Это я к тебе на ней шел через сквер. Сегодня шел, а смотрел… Другого тринадцатого. Но я видел запись события раньше, чем оно произошло, а это значит…

Павлик замолчал и задумался. Мне очень хотелось закурить, но мэр со своей антитабачной кампанией так запугал владельцев кафе, что пепельницу на столе встретить можно не чаще, чем краба в крабовых палочках.

Я тоже попробовал подумать на эту тему, но единственное, что пришло в голову, так это «тут еще и не такая херня случается». Заключение столь же верное, сколь и бессмысленное.

— Забей, молодой, — сказал я Павлику. — То ли еще бывает. Профессор Маракс рассказывал, что для квантово связанных кубитов запросто нарушается второй закон термодинамики. И то ничего, Вселенная не рушится.

— Что такое «квантово связанные»? — неожиданно заинтересовался он.

— Ну, как тебе объяснить… Вот, представь, есть у тебя пара новых носков. Например, черных. Представил?

— Да.

— Теперь представь, что один остался у тебя, второй улетел на ракете на Марс. Между ними теперь тыщи километров холодного космического вакуума и даже свет их преодолевает не мгновенно. Но! Стоит тебе надеть один носок на правую ногу, как второй, который на Марсе, моментально, в тот же самый квант времени, становится левым!

— Серьезно? — Павлик смотрел на меня недоверчиво, подозревая, что я издеваюсь.

— Клянусь котом Шрёдингера! Можешь сам проверить.

— Э… Ну ладно, — он еще нервно косился на камеру, но уже был способен воспринимать человеческую речь. — Странно это всё…