Славка же в дороге, напротив, все время проводила в беседах с Михо. Их лошадки смирно брели рядом, бок о бок, а сами они постоянно то что-то обсуждали, то, размахивая руками, поочередно выводили в воздухе замысловатые кренделя формул заклинаний. На привалах происходило все то же самое, только с небольшими перерывами на еду и сон.

К концу пятого дня девушка более-менее освоила формулу малого исцеления и, в довесок, научилась создавать небольшой, размером с шарик от пинг-понга, фаербольчик. Продемонстрировав его после ужина брату, она возмущенно фыркнула, когда тот, вымотанный очередной тренировкой, не выразил должного восторга от ее успехов, и вновь подсела к Лишеку, явно ничуть не расстроенному ее постоянным обществом. Пару раз девушка бросала на брата демонстративно-уничижительные взгляды, но потом, видя, что ему на это глубоко наплевать, быстро забыла свою обиду и вновь полностью переключилась на увлеченную беседу с юным магом.

Мэтр с капитаном, как всегда после еды, отправились устанавливать охрану на ночь, а Яромир занялся ставшей уже привычной чисткой оружия. Быстренько закончив с мечом, он извлек из внутреннего кармана куртки Карук, протер его зачем-то тряпочкой и, любопытства ради, принялся с помощью него разглядывать конструкции заклинаний, создаваемые парочкой юных дарований.

Несколько раз юноша приближал и удалял кинжал от глаз и вскоре стал замечать, что при высокой концентрации внимания на клинке, расстояние на котором способность видеть заклинания пропадает, постепенно, пусть и по чуть-чуть, увеличивается. Если в самом начале оно составляло сантиметров пять, то теперь, после нескольких экспериментов, увеличилось до двадцати пяти – тридцати. Обрадованный достигнутым результатом, он ухмыльнулся и, прицелившись в очередную мерцающую в вечернем полумраке формулу заклинания, с тихим «пиу» черканул по ней коротким движением кинжала наискосок.

Формула на мгновение пыхнула увеличившимся свечением, но тут же, разделенная диагональным разрезом, распалась на две части и потухла.Создавшая ее Ярослава недоуменно застыла, раскрыв рот и ошалело повернулась к Михо.

– Что это было сейчас?
– выдавила она из себя через пару секунд.

– Понятия не имею! – пожавший плечами ученик мага был удивлен ничуть не меньше.
– Наверное, ошиблась где-нибудь.

– Учиться надо лучше, двоечница! – крикнул сестре Ярик и, поймав ее сердитый и ничего не понимающий взгляд, прыснул в кулак.

Затем, довольный произведенной диверсионной деятельностью, убрал кинжал за пазуху, подкинул в костер дров и блаженно растянулся на подстилке, почти мгновенно провалившись в крепкий долгожданный сон.

К середине следующего дня в дали появились какие-то постройки.

– Прыштвин. Мелкий городишка, - кивнул на них мэтр, - но отмыться и переночевать в нормальных условиях вполне можно. А то руку дней себя бродяжкой чувствую. Скоро, как шелудивый пёс, чесаться начну.

– Дядька Ижек, - Ярик придержал коняшку, чтоб поравняться с волшебником, - что за «рука дней»? Почему не просто – пять?

– Вот ничего себе ты, братец, даёшь! Тебя это только сейчас заинтересовало? – обернулась к нему Славка.

– Да нет, давно хотел спросить. Да все забывал как-то.

– Ну-ну, - ухмыльнулась девушка.
– Неделя здесь так называется. Я уже давно у Михо узнала. Из пяти дней состоит, потому и «рука». В месяце шесть недель. Первый день недели – первень. Затем идут вторень, середень, чистень и славень.

– Ха! Почти, как у нас.

– Ну да. Только середень в отличие от нашей среды действительно посередине недели.

– А у нас он в середине рабочих дней, зато. А почему – чистень и славень?

– В конце недели у них, как папа говорил, парко-хозяйственный день. Все отмывают, отстирывают, себя в порядок приводят. А славень - день для отдыха и восхваления богов. Так, дядюшка Ижек?

– Для прославления Создателей, - кивнул мэтр.
– А так, все верно. По заверениям древних, Первый Создатель был двенадцатирук, шестиног и двулик. И, прежде чем сотворить этот мир, призвал он к себе двенадцать шестируких помощников, которые теперь по очереди приглядывают за этим миром, сменяя друг друга через месяц. Поэтому у нас в году двенадцать месяцев по шесть рук дней каждый.

– Вот, наверное, главного этого ногти стричь обламывало. Это же, - Ярик поскреб затылок, - шестьдесят пальцев. Причем, только на руках. А ведь еще и на ногах…

– Дебил, - закатив глаза, тихонько произнесла Ярослава.
– И в кого пошел?

– Я все слышу! Сама такая! – парень показал сестре язык и вновь повернулся к мэтру.
– Значит, у вас в году триста шестьдесят дней?

– Нет, триста шестьдесят пять. Одну руку дней в начале года Первосоздатель сам приглядывает за миром.

– А Новый Год зимой начинается?

– Почему зимой? – удивился старый маг.
– В первый день весны. Первого сочника он начинается, когда после зимы в деревьях сок пробуждается и жизнь в природе с новой силой под присмотром Создателя возрождается.

– Ты чего пристал к человеку? – возмущенно фыркнула Славка.
– То все эти дни молчал, как брянский партизан, то теперь тебя вопросы одолели и ты ими дядюшку Ижека замучить решил.

– Наверное, - мэтр оглядел действительно приободрившегося парня, - твой брат пообвыкся с нагрузками. Восстановительные зелья дают еще и стимулирующий эффект. Мышцы быстрее укрепляются, да и навыки, требующие мышечной памяти, быстрее прививаются. Яру Амиру приходится очень быстро учиться тому, для чего в нормальных условиях необходимы месяцы, а то и годы. Всем тонкостям дядька Бронек его, конечно, так скоро не обучит, но всё самое необходимое усвоить заставит. Тебе вот, Яра, мой Михо тоже лишь поверхностные знания дает и умения, что могут в первую очередь пригодиться. Но я смотрю, дела у вас хорошо продвигаются. Михо молодец. Слышишь меня, оболтус?