Шрифт:
– Вообще-то, - скрипнул Генордалтрис, собираясь запихать себе в рот ложку с овощами, - разделив с коблом блюдо, ты предлагаешь ему свою дружбу.
– Ну и ладно, - парень подцепил вилкой кусок мяса, - друг лучше, чем враг. Только у меня к тебе одна маленькая дружеская просьба.
Кобл прекратил жевать и посмотрел на него, вопросительно приподняв одну бровь:
– Что, уже так сразу?
– Ну да. Можно я буду называть тебя Гена? И имя привычнее, и к твоему зелёному окрасу подходит. Вот только ушами ты больше не на Гену Крокодила смахиваешь, а на Чебурашку.
– Да пожалуйста, - кивнул гоблин, сосредоточенно вгрызаясь в очередной овощ.
– А я буду называть тебя Ярам.
– Гркх! – мэтр хрюкнул в кулак, пытаясь сдержать смех.
– Дядюшка Ижек? – Славка, как, впрочем, и все остальные, уставилась на мага, - Что-то не так?
– Все хорошо, - еде сдерживаясь от смеха, произнёс тот.
– Просто у коблов этот термин обозначает выросших, но сильно отстающих в развитии детей. По-другому – дебилов.
Глава 9
– Ну вот! Мы его, понимаешь, на помойке подобрали, - вздохнул Ярик, - а он нам фигвамы рисует! А я, между прочим, жизнью рисковал, чтоб тебя из вражьего плена освободить! С чего это я дебил!?
– А кто ж ещё, ничего толком не умея, так глупо к опытному мечнику драться полезет? Не подействуй вовремя твоё зелье, и нарезал бы он тебя тоненькими ломтиками, – кобл прикончил последний овощ, облизнулся и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Откуда про зелье знаешь? – подозрительно воззрился на гоблина капитан.
– Что у меня, глаз нет? – Генордалтрис ухмыльнулся, демонстрируя мелкие острые зубы.
– У вашего Яра опыта поединков совсем нет. Не мечник он. И ускорился лишь после того, как аура у него резко изменилась. Способностей к магии у парня ноль. Вывод напрашивается сам собой.
– В логике тебе не откажешь, - кивнул коблу мэтр.
– Но ведь и ты тоже не маг?
– Не, не маг, - помотал тот лопоухой головой.
– Так, шаманю помаленьку. Что-то знаю, что-то вижу, что-то умею.
– Так ты шаман?
– оживился Ярик.
– А бубен твой где?
Гоблин не ответил, лишь недоуменно, как на ненормального, зыркнул на мальчишку.
– Ладно, допустим, - бывший капитан стражи, похоже, решил допросить зеленокожего с пристрастием.
– А чего домой-то, значит, сразу не рванул, как только из клетки вышел? Я ж тебе человеческим языком сказал - свободен!
– Голодный, на ночь глядя? Я что, похож на идиота? – пожал плечами гоблин.
– Тем более и дома у меня теперь нет. Этот баронет, падучая его разбери, с отрядом своим весь наш поселок разорил. Племя, кого не прибил, разогнал. Где кого теперь искать, я пока и не ведаю.
– Ой, как жалко!
– Славка, печально вздохнула и с сочувствием посмотрела на Генордалтриса: - И куда ты теперь? Может с нами?
– С вами - это куда?
– заинтересовался кобл.
– Да мы… Ой! – получив под столом пинок от брата, девушка наконец заметила нахмуренные взгляды мэтра с капитаном и замолкла.
– С нами - это далеко! – решил оборвать дискуссию дядька Бронек и, сгребая со стола трофейное оружие, подытожил, глядя на гоблина: - Так что, мы пошли мыться и спать укладываться, а ты можешь отправляться, куда захочешь. Могу тебе ещё раз повторить - свободен!
Все начали подниматься из-за стола.
– Можно я с вашими лошадьми в хлеву переночую? – обратился кобл к Славке, трогательно шмыгнув носом и собрав бровки домиком. Не сказать, что его морщинистая и обильно шрамированная физиономия стала от этого особо няшной, но девушке такой "милоты" хватило сполна.
– Да пожалуйста, ночуй, - кивнула она ему.
– Если только, конечно… - встрял Ярик, но договорить не успел. Гоблин его перебил.
– Лошадей я не съем, - и, видя недоуменный взгляд парня, пояснил: - Нет, мысли я не читаю. Хотя у тебя, Ярам, они на лбу крупными буквами написаны.
– Вот ведь язва зелёная, - буркнул Ярик и двинулся за остальными, давно направившимися к лестнице на второй этаж.
Но дойти до неё ни он, ни его друзья не успели. Громко хлопнула входная дверь и в помещение шумно ввалился крупный толстяк в легком цветастом халате поверх ярко-пестрого и явно дорогого пышного наряда. Едва заметив обернувшегося на шум капитана, он расцвел широчайшей улыбкой на розовощёком лице. И, раскинув в стороны пухлые руки, радостно двинул через весь зал, словно ледокол льдины, раздвигая попадавшийся на пути народ.