Зед коснулся ее, зарылся своей мордой в ее густой, мягкий мех. Вместо того, чтобы позволить своему запаху исчезнуть с подветренной стороны так, чтобы никто не смог унюхать его присутствие, как он обычно поступал, он намеренно оставлял запах на ней, предупреждая каждого, кто подберется достаточно близко или попытается схватить его пару, и, убеждаясь, что им будет чертовски хорошо известно, что она принадлежит ему. Затем он растворился в темноте. Спокойно, бесшумно и незаметно для любого идиота, который задумал нападение на ее семью.

Он проник в их логово, состоящее из заброшенных лачуг, жалкое подобие домов, что были усеяны в этом районе. Некоторые из них имели только потрепанный, старый брезент над покосившимся деревянными рамами, что укрывали от непогоды. Место для костра было с восточной стороны лагеря. Пять мужчин и две женщины были не в курсе, что он следовал за ними, они выпивали из одной большой, прозрачной, стеклянной бутылки. Поверх этой вони, он не смог определить, что именно они разделяли, но догадывался, что это было дешевое вино или даже более дешевый самогон. Один из мужчин встал, когда почувствовал, что опасность была ближе, чем горящие угли. Это не имело значения, эти семеро его не волновали.

Рипли верила, что стая койотов состоит из двадцати двух самцов и нескольких самок. Нехватка самок привела их к волкам, но Зеду необходимо выяснить, почему они не обратились к своему собственному виду. В конце концов, единственная вещь, о которой он действительно заботился, так это убедится, что эти чертовы собаки будут держаться достаточно далеко от ее стаи.

Пьяная самка вывалилась из самой лучшей лачуги. Она захихикала перед тем, как направится к костру, чтобы присоединиться к остальным. Зед закрыл глаза и послал толчок своей силы, определяя только одну кинетическую энергию человека в лачуге. Пробравшись во все еще открытую входную дверь, он оценил убогую, неопрятную, освещенную фонарями комнату. Она была незначительно обставлена: старенький телевизор, дополненный комплектом из антенн, металлический каркас с голым и очень испачканным матрасом. Запах, что исходил от него, практически заставил завтрак Зеда вернуться обратно.

Через единственную другую дверь, Альфа вошел с литром пива в одной руке и почесывая задницу другой. Он был только в белых трусах, которые уже пожелтели и выглядели также плохо, как и пахла кровать. Все это место заставляло Зеда хотеть блевать. Даже мысль об этом мужчине или любом другом, что находится здесь, который будет прикасаться к Рипли или к одной из ее сестер, посылала через него ярость и воспламеняла его кровь, заставляя обернуться обратно в человеческую форму.

— Какого черта? — альфа койотов воскликнул, отступая назад в пьяном смятении.

Зед не теряя времени, воспользовавшись моментом слабости в свою пользу. Обернув руку вокруг худой шеи мужчины, он толкнул его напротив облезлой стены.

— Ты должно быть Джеб.

Не в состоянии говорить с пальцами Зеда обернутыми вокруг своего горла, мужчина кивнул с широко раскрытыми глазами.

— Я хочу, чтобы ты меня выслушал и выслушал внимательно. Рипли моя.

Койот попытался обернуться в свою животную форму, царапая Зеда, чтобы тот отпустил его. Очевидно, трусы, которые приходили на базу Рипли тем вечером, не проинформировали своего Альфу о такой маленькой детали, как то, что доминант был в Грейстоне. По факту, Зед не видел тех визитеров вообще, в связи, с чем он считает, что они видели надпись на стене и решили отвалить по собственному желанию.

— Ты откажешься от своих посягательств на нее и ее стаю.

— У них… нет… Альфы, — проскрипел койот.

— Уже есть, — у Зеда в действительности еще не было пока согласия Дрю по этой части, но Джебу не обязательно знать об этом. — Ты возьмешь свою банду и свалишь отсюда. Я хочу, чтобы ты исчез до полной луны. Я слышал, что Йеллоустоун — хорошее место сейчас для койотов.

Недоверие светилось в глазах другого мужчины. Они оба знали, что после восстановления волков в парке, Йеллоустоун был каким угодно, но только не безопасным для его вида. Не говоря уже о том, что оборотни-медведи держат участки парка в стальных лапах.

Зеда это не волновало, лишь бы эти койоты держали дистанцию между ними.

— Я все доходчиво объяснил?

Койот кивнул и Зед освободил его от захвата, отступая.

Джеб задыхался, уставившись на него.

— Ты не имеешь никакого права указывать, что мне делать со своей бандой.

— В нормальных условиях я бы согласился, но так как ты атаковал стаю моей пары, я оставляю за собой право защищать их. Тебе повезло, что я не разорвал тебя на куски. Но эта никчемная банда снаружи не будет иметь того, кто сможет их возглавлять, и я беспокоюсь, что они покажутся людям. Только по этой причине я позволю тебе уйти живым. Но не делай глупостей, если найду тебя или твоих оборотней вокруг моих, я перегрызу твою глотку.

Джеб начал оборачиваться, но он, к сожалению, не знал ни скорости, ни ловкости Зеда. Перед тем, как четыре конечности Джеба коснулись земли, чтобы начать свою трансформацию, Зед обернулся в полную форму оборотня и атаковал.

Койот закричал в агонии, когда Зед укусил его руку, вытаскивая Альфу из лачуги на грязную тропу, претендующую на звание дороги. Внезапно банда окружила Зеда. Он разжал свои зубы, его шерсть на загривке поднялась, пусть кто-то посмеет показать ему хоть каплю смелости. Ни один из членов банды не отдаст свою жизнь за их лидера или имеет достаточно большие яйца, чтобы выйти вперед из остальной банды.