Если Особи, как представители «нормы», «нормальны» во всех своих поступках и манифестациях, то Существа, напротив, выступают представителями «анти-нормы», извращенного отношения к «норме» (см., например, роман В. Сорокина «Норма»). Существа манифестируют самим своим Психотипом «ненормальность» и «странность», словно бунтуя против «общественных норм» (анархия как отрицание всяких «внешних» порядков и высших начал – «Я сам есмь Совесть»). Психоаналитический паттерн Существ в своих черных и белых позициях в точности дуален паттерну Особей: центральные белые позиции Существ «зажаты» между черными. Существа как бы «закупорены» с двух сторон черными пробками. Им, откровенно говоря, некуда бежать, у них нет выхода, поэтому и остается единственный шанс – сотворить свое чудо прямо здесь, на этом самом месте, совершить нечто с собой…

Особи живут исходя из того, что в двух концах темного туннеля им виден свет (и чтобы эволюционировать, нужно к чему-то двигаться, смещаться из своего «положения равновесия»), Существа живут исходя из того, что сами божественно есть свет «внутри» туннеля, «закупоренного» тьмой (свет «объят» тьмой). «Божественность» двух центральных позиций при этом обанкрочивается тупиком (Препятствием) на выходе, где поселяется альтернативное и независимое событие – эгоистическое «второе Я». Сами по себе, «внутри», Существа – светлые натуры, святые, без двух минут боги, но «на людях», в социуме они вдруг обнаруживают свою темную сущность и ведут себя как примитивные эгоисты, защищая свое Эго. Существа, однако, могут выглядеть вполне социально адекватно, «безмятежно» и просветленно (акцентируя свое главное, культурно-культовое событие), если отдают свое Эго под защиту некоторой социальной роли (священник, магистр чайных церемоний, признанный писатель – нобелевский лауреат, философ и т. п.).

Замечание: хотелось бы «выделить красным» такую особенность Существ, как психологический анархизм. Если читатель поймет суть этого явления, он сможет легко узнавать Существ по их «анархическому психотипу». Само слово «анархизм» в переводе с греческого означает отрицание (частица «а») некоторых высших начал («архэ»), безначалие, безвластие и произвол. С точки зрения психологии такое состояние возникает вследствие того, что Эго, попадая на третью позицию, создает представление о себе как о чем-то изолированном, на себя опирающемся, независимом (и это не более чем представление, поэтому со стороны выглядит столь гротескно!), хоть не одно только слабое Эго, но вся совокупная расстановка психоаналитических уровней по позициям, в сущности, приводит к «анархизму» (отсутствие изначального, отрицание общественного – «улицы» и т. п.).

(0) Эго: Эго в нулевой позиции является наиболее сложной для понимания категорией. Все метафоры промахиваются или ломаются, как копья, оказываются слишком грубыми и недееспособными, скорее вводящими в заблуждение, чем раскрывающими суть феномена. Говоря формально, мы сталкиваемся с той странной ситуацией, когда событие нашего самовыделения, наиболее тесно связанное с нашим «Я» (лат. Ego дословно и означает «Я»), ставится в априорную, нулевую позицию, предшествуя трем основным позициям. Эго – наша осознанность себя как чего-то изолированного, имеющего свои границы, – отдается безличному облаку сущего, напирающего на входе и окружающего наше Лицо. Сущее, таким образом, имеет корыстные намерения и приносит на входе корысть – оно несет психологическую окраску (нашего собственного) Эго. Однако здесь важно не то, что Обстоятельства по сути эгоистичны (это как раз понять и описать труднее всего!), а то, что наше Эго вынесено за пределы трех бытийных позиций, в которых происходит таинство нашего самовыявления, и оставлено без всякого внимания в нулевой позиции. Наше собственное Эго тем самым дается нам на входе как «отчужденное» и проходит сквозь нас, сквозь все наши позиции, как некоторая слепая корыстная масса. Было бы не совсем верным говорить, что, вынося Эго в ноль, мы полностью лишаемся Эго. Отнюдь! Наблюдая за такими людьми, мы видим, что они, как и все другие, удовлетворяют свои потребности в еде, имеют свои увлечения и интересы, пьют чай, когда им захочется, курят трубку, защищают свое тело от холода. Однако с психологической точки зрения их Эго находится где-то бесконечно далеко, так что его «собственность» становится фиктивной и нивелируется – оно находится в пределах бытия человека (четырех позиций), но психологически – словно за пределами. Эго теряется и разотождествляется, уходит в «неведение», в туман нулевой позиции и приносится оттуда уже каким-то «чужим» ветром. Этот факт является ключевым для данного Психотипа, кардинально отличающим его от трех других Психотипов. Мы увидим, как это («отсутствие» Эго) отражается на дальнейших позициях и как формируется «человек без Эго» – человек-фантом, человек-радикал, которому нечего терять, поскольку свое Эго он уже «потерял» изначально.

(1) Ид\ ситуация выноса Эго в ноль, описанная выше, усугубляется тем, что во второй изначальной позиции – в главной позиции, где должно быть наше ноуменальное «Я», – размещается совершенно безличное, коллективное, противное всякому «Я» событие – Ид. Когда Эго отдано всему сущему в целом, а на месте ноуменального «Я» присутствует бессознательное коллективное начало (земля, грязь, вода, воздух, огонь, вирус, океан…), перед нами возникает человек-инстинкт, человек-стихия, человек-программа, человек-организация, не ведающий о своей идентичности вообще, – «человек без лица», который есть всего-навсего «часть силы той…». Вместо Лица на нас смотрит нечто безликое, безличное, что определяет суть всего Психотипа и откуда рождается название: Организация. Представитель Организации, таким образом, не несет в себе ничего личного, никакой «самости», у него нет собственных границ, нет своего Лица – оно стерто и размыто. Вместо Лица – тот или иной инстинкт, тот или иной ландшафт «земли», та или иная стихия. Здесь, в главной позиции, образуется «черная дыра» кромешного, двойного неведения о себе: абсолютная сокрытость Ида умножается на абсолютную недоступность главной позиции. Именно отсюда, из этой «дыры», приходят в мир стихийщики, камикадзе, террористы, революционеры, мечущие бомбы в царей, бесстрашные мальчики и девочки, самоубийцы, легко отдающие свою жизнь, – ведь некому или нечему умирать, Ид бессмертен. Ид, как изначальное событие главной позиции, ставится в отношение и «встречается» с другим изначальным событием – Эго, вероломно врывающимся из нулевой позиции. Подобное «соседство» не несет ничего хорошего – интенция коллективного Ида проявляется в реакции на Эго как на своего рода корыстную провокацию. Так муравейник реагирует на вставленную в него веточку или общая программа – на частные инициативы: жаждет вобрать, подхватить, словно ветер разбросанную листву, закрутить в свой вихрь или смести, обезвредить, ликвидировать.

(2) СуперЭго\ на вопрос, каким образом Психотип Организации реализует себя, выносит себя в мир, можно ответить: посредством Культуры. Культура, таким образом, есть способ бытия Организации, своего рода «мост» на третью позицию. Стихийному человеку, человеку-стихии необходимо творить Культуру как таковую, чтобы реализовать содержание своего Ида, чтобы вынести то, что мы исконно есть, в сущее. Поэтому он экзистирует, бросает себя вперед, набрасывается на сущее всей Творческой Силой стихии. Происходит некоторое бескорыстное делание Культуры, про-изведение культурных ценностей – требуется выплеснуть творческую энергию вовне и претворить ее в изделие (а что еще остается делать человеку без Эго?!). Разумеется, не все «деятели Культуры» причастны Психотипу Организации, но здесь они выглядят наиболее органично – можно сказать, что их культурная деятельность синхронизирована с Психотипом, отвечает целям и задачам самого Психотипа. Это своего рода гномы, «ремесленники», для которых Культура есть их ремесло, их детище, их «воздух» и «душа», среда обитания, их Организм, заменяющий недостающее Эго. Такие «ремесленники» всегда стремятся только к одному сценарию – оставить Культуру вместо себя, исчезнуть в ней. Мы не знаем имени архитектора, который построил Шартрский собор, но мы восхищаемся этим собором как памятником Культуры, который единственно и представляет этого человека, доносит о нем весть. Юный мастер, отливающий колокол, в киноленте Тарковского «Андрей Рублев» дает нам возможность более наглядно увидеть и почувствовать это таинство «делания» Культуры в рамках Психотипа Организации. Наконец, можно было бы в качестве слогана для данного феномена позаимствовать название фильма «Человек с аккордеоном». К этому описанию нечего больше добавить: есть просто безымянный человек – стихия, рвущаяся куда-то и в порыве очень искусно нажимающая на клавиши аккордеона («протеза», компенсирующего недостающее Эго).

(3) СуперИд: в Психотипе Организации представление о том, как «должно быть», задается СуперИдом – в этот сверхосознанный уровень с его Высшими Идеалами как в закономерный результат упирается вся цепочка позиций. Иметь СуперИд на слабой позиции – значит видеть в Зеркале тот или иной идеал, некоторый архетипический образ, который склоняет нас к тому, чтобы исполнять архетипическую роль «идеального героя», героя какого-то вселенского масштаба, который должен спасти мир или, наоборот, перевернуть мир, привести людей к какому-то идеальному миропорядку. Здесь, перед такого рода Зеркалом, обретаются Мессии и Тираны, пытающиеся подстраивать реальность под свою модель, идею. Вся ширь бытия втискивается в одну сверхценную идею, приводя к параноидальному сужению: «только так, а не иначе». Идеал безжалостно искажает реальность, сужает взгляд до полной близорукости – больше нет в мире ничего, кроме одной возможной версии, задачи, цели, идеи.

Подобное «зацикливание» или узурпация внимания на одной конкретной идее, целиком захватывающей человека, описана в психологической науке под рубрикой «idee fixe» (идея фикс). Как в психиатрическом контексте, так и в контексте нашей интерпретации idee fixe – не просто какая-то фиксированная и навязчивая идея, но именно сверхценная идея, и эта «высшая ценность» обусловлена СуперИдом, как своего рода «Небом Идей». Как правило, доминирующая в сознании idee fixe побуждает человека фанатично бороться за свой идеал; человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели – охватывает в такой степени, что он, защищая свою слабую позицию (защищая идею!), готов умирать во имя идеи, рисковать как своей жизнью, так и жизнью других.