– До свидания, господа! – произнес Ангренаж язвительно. Ловко, большим пальцем нажал на кнопку сбоку и сильным движением швырнул часы, а затем, потянув за собой Аннет, нырнул в укрытие за карусель.

Толпа ахнула, кто-то взвизгнул. В ту же секунду Максимилиан с непостижимым проворством метнулся вперед.

Наверное, он двигался очень быстро, но ей казалось, что все происходит как в замедленной съемке. Вот его лицо искажается яростью, вот он делает рывок… в последний миг изменяет направление движения, закрывая собой зевак.

Раздался резкий хлопок, звон стекла и пружин: часы взорвались в воздухе, разметав осколки и острейшие миниатюрные лезвия. Одно из них с комариным звоном впилось в обшивку карусели прямо перед глазами Аннет.

– А теперь побежали! – азартно сказал Ангренаж, как школьник во время игры в салочки.

Он потянул ее за собой, на ходу доставая нож. Аннет умудрилась вывернуть голову и увидеть потрясенные физиономии горожан и Максимилиана, опустившегося на одно колено, с белым как мел лицом. Его правая щека и шея были алыми от крови; тяжелые капли срывались с плеча и падали на пыльную землю.

Глава 29 Часовая башня, часть 1

Ангренаж грубо дернул Аннет за плечо. Механик двигался на удивление прытко, продолжая твердой рукой удерживать нож у горла пленницы. От прикосновения холодного лезвия она вздрагивала и сжималась.

Площадь Роз пересекли в одно мгновение. Перепуганные горожане молча расступались. Здоровяк Эрми выпятил грудь колесом, свирепо свел брови, и шагнул было вперед, но остановился, когда Карл на ходу бросил весело:

— Не стоит, приятель. Ты же не хочешь, чтобы я сделал нашей милой барышне больно? То-то же.

Охваченная ужасом Аннет часто спотыкалась, и тогда Карл рывком ставил ее на ноги. Она не сопротивлялась. В голове панически метались мысли.

Что она наделала! Вздумала играть в детектив, устроила публичное разоблачение... глупая, глупая! Максимилиан! Что с Максимилианом? Что если Карл… убил его?

– Мне можно не опасаться твоего дара, верно? – проговорил Карл ей в ухо, часто дыша. – Думаю, после фокусов в мастерской ты будешь не способна воспользоваться им сутки, а то и двое. Хоть в этом повезло! А ты талантливая девчонка. Я найду тебе хорошее применение, не сомневайся.

Он притащил ее к узкому переулку у задней стены ратуши и заставил нырнуть в кусты. Острые шипы больно царапнули ноги. Механик спрятал нож и сбросил плащ, нагнулся, не отпуская руки Аннет, нащупал в траве крышку люка и рывком поднял.

– Вниз, красотка! Пошла!

Она приготовилась завизжать, изо всех сил ударить негодяя локтем в нос и рвануть прочь, но он опередил ее: больно толкнул в спину и Аннет едва не рухнула в черный проем. В последний миг увидела ступени лесенки и, обдирая ладони о шершавые железные поручни, кое-как спустилась в царство плесени и сырости. Следом спрыгнул Карл и принялся задвигать тяжелую крышку.

Аннет огляделась, вздрагивая от холода. Тоннель уходил в черноту. Рискнуть? Да! Другого случая может не представиться...

Она затаила дыхание, шагнула раз, второй. Приготовилась нестись со всех ног, но тут ее больно схватили за волосы и потянули назад. Карл безжалостно запрокинул ей голову, так, что в шее что-то хрустнуло, и направил в глаза резкий луч фонаря.

— Еще раз вздумаешь улизнуть, дорогая, и я буду вынужден наказать тебя, — сказал он с сожалением. — Пожалуйста, веди себя хорошо, не то вырежу на этих румяных щечках свои инициалы.

Ослепшая Аннет покорно кивнула. Карл крепко ухватил ее за локоть и повел по темным узким коридорам, где постоянно что-то капало, плюхало и шелестело. Пахло здесь отнюдь не розами.

– Канализация, – пояснил Карл. — Жакемаров лабиринт ниже. Туда мы не будем спускаться. Нам недалеко.

– Когда вы узнали про существование жакемаровых тайных ходов? — спросила Аннет тоненьким голоском. Надо отвлечь его внимание. Поддерживать разговор, быть любезной, не спорить.

— Всегда знал, – равнодушно ответил Карл. Он прислушивался к глухим крикам, доносящимся через отверстия стоков. Наверху шла погоня, но, судя по досадливым возгласам и отчаянной ругани, найти преступного механика и его пленницу горожане пока не могли.

– Секрет тайных ходов передавался по линии старшего наследника Жакемара, от которого я веду свой род. Моим кузенам про них известно мало. Петру я показал некоторые ходы, но не все. Не хватало, чтобы идиот по пьяному делу проболтался кому не следует!

– - Петр был вашим сообщником?

– Да какой из него сообщник! Иногда выполнял мелкие поручения. Как все провидцы, он считает себя философом. Дескать, все, что делается, делается не просто так, и вмешиваться в ход вещей без нужды не следует. Но после пары рюмок, бывает, отходит от своих принципов.