Эта дискуссионная площадка позволяла говорить откровенно, остро и без оглядки на окрик или донос. И мы, молодые специалисты, работающие в райкомах, тянулись к этим ребятам. Это была наша среда, и наш голос, с утра до поздней ночи бывших среди молодежи, тоже вливался в этот поток раздумий и идей.

С мечтой о городе будущего мы связывали и усилия по борьбе со всякими антиобщественными проявлениями. С улыбкой думаю о перегибах, рожденных желанием сделать это как можно эффективнее. И это для нас тоже был опыт: учиться на ошибках товарищей.

В Центральном райкоме комсомола, где первым секретарем был В. Скоков-смелый, порой бесшабашный, вожак молодежи, решили всех залихватски переплюнуть, отличиться оригинальностью.

Комсомольским отрядам, выходившим вечерами в рейды, вменялось: хулиганов, нетрезвых, драчунов и даже стиляг (одетых по особой моде того времени молодых людей) задерживать и приводить в райком комсомола. Утром задержанных бедолаг выводили на улицы и площади, вручали в руки метла и ведра с яркой надписью на них: «вор», «пьяница», «хулиган». А узкие брюки стиляг распарывали с наукой: не появляться впредь в этом вызывающем виде в общественных местах.

Шумная недобрая молва поползла по городу об этих рейдах. Вроде притихли дебоширы, но как унижали людей! Да и ни по какому закону такое не позволялось. Поправили товарищей…

И опять в этом райкоме выделились.

В то время состоялся «исторический визит» руководителя Советского Союза Н.С. Хрущева в Соединенные Штаты Америки. Пресса буквально неистовствовала. На борт теплохода, на котором плыла делегация, потоком шли телеграммы отдельных граждан, целых коллективов с выражением самых высоких чувств и пожеланий. Верноподданическую телеграмму послал все тот же В. Скоков. И все бы ничего, но уж слишком велико количество слов в ней. Много денег на это потратил райком, и сотрудники аппарата остались без зарплаты. Факт попал в акт ревизии. Но кто мог решиться на какие-то выводы по нему? Ограничились внушением.

Незатихающей болью осталась трагедия, случившаяся на строительстве 5-й домны на Кузнецком металлургическом комбинате. Взорвался каупер, проходивший предпусковую опрессовку. Это была ударная комсомольская стройка, и на городском воскреснике был весь наш актив.

Все объекты, связанные с домной, в этот день были буквально усыпаны людьми. И взрыв унес жизни 55 человек. Это была народная трагедия. Весь город рыдал при виде бесконечной вереницы гробов, двигающейся по улицам… Во главе сопровождавших ее шел сгорбившийся, постаревший сразу на десятки лет С.М. Пилипец – первый секретарь обкома партии.

Много недочетов высветил этот взрыв в работе строителей и комбината. Главное – это спешка бесконечная… Обязательно к Новому году сдать в эксплуатацию! Естественно, полетели головы.

Но ушли из жизни замечательные люди, их не заменишь на земле… И это стало нравственной травмой нашего времени и поколения, следы от которой не рубцуются с годами.

За годы многое пришлось пережить и испытать: встретить удивительных людей, учиться у мудрых наставников, помогать в росте юным талантам, радоваться успехам и преодолевать невзгоды; но память о райкоме комсомола – первом коллективе, за работу которого был ответственен, хранится как светлая страница жизни.

События первого года работы в Москве в аппарате ЦК ВЛКСМ особенно памятны. За это время я побывал в разных регионах страны, очарованный ее пространствами и красотами; познакомился с яркими личностями, каждая из которых оставила на всю жизнь в карте памяти «свою отметину»; осознал размах и дееспособность организации, в которую был призван служить; вооружился тонкостями аппаратной работы, которые затем всю жизнь, извлекая из глубины сознания, применял в различных жизненных ситуациях – словом, прошел краткосрочный курс «моих университетов».

Время было уж больно горячее – шла отчетно-выборная кампания накануне XIV съезда ВЛКСМ. Воспользовался первой же возможностью, чтобы продолжить знакомство с Москвой – здесь за время моей работы в Кузбассе многое изменилось. А тут комсомольская конференция металлургического завода «Серп и молот»! Была возможность познакомиться с Б. Пастуховым. Он в то время работал вторым секретарем Московского горкома комсомола. Мне, пришедшему в аппарат ЦК с такой же должности из Кемерово, было познавательно увидеть вожака московской комсомолии в среде рабочей молодежи, с которой я был тесно связан при моей работе в области.

Не стану скрывать греха: многие из комсомольских вожаков Сибири в то время были заражены снобизмом людей, «выполняющих особую миссию на переднем крае страны». Поэтому, не обремененный ответственностью за организацию конференции, имел возможность анализировать действия моего коллеги. С каждым эпизодом радовался, что столичный комсомол имеет достойных руководителей. Чувствовалась хватка, высокая эрудиция, умение услышать и выбрать из шума и гама выступающих и галдящих факты и фразы, сконцентрировав внимание на которых, яркими и понятными словами отвечать на вызовы спорящих.