Во всех трех знаменитых комедиях люди другого культурно-социального уровня вторгаются в обычное течение жизни среды, разрушают интриги, возникшие до их появления и созданные местными жителями, несут с собою свою, особую коллизию, вынуждающую всю изображаемую среду ощутить свое единство, проявить свои свойства и вступить в борьбу с инородным, враждебным элементом. У Фонвизина "местная" среда терпит поражение от более образованной и условно (в нарочито идеальном изображении автора) близкой к трону. То же "допущение" существует и в "Ревизоре" (ср. в "Театральном разъезде" слова человека из народа: "Небось, прыткие были воеводы, а все побледнели, когда пришла царская расправа!"). [4] Но в комедии Гоголя борьба носит более "драматичный" и переменный характер, хотя ее "призрачность" и двойственный смысл основной ситуации (в силу мнимости ревизора) придают комизм всем ее перипетиям. В "Горе от ума" среда побеждает "чужака". Вместе с тем во всех трех комедиях новая интрига, внесенная извне, разрушает первоначальную. В "Недоросле" изобличение незаконных действий Простаковой и взятие ее имения под опеку отменяет посягательства Митрофана и Скотинина на брак с Софьей. В "Горе от ума" вторжение Чацкого разрушает роман Софьи с Молчалиным. В "Ревизоре" чиновники, которые не привыкли упускать "что в руки плывет", вынуждены отказаться от всех своих привычек и затей ввиду появления "ревизора".

Действие комедии Островского развертывается в однородной среде, единство которой подчеркивается названием "Свои люди - сочтемся!".

В трех великих комедиях социальная среда подвергалась суду "пришельца" из более высокого в интеллектуальном и отчасти в социальном отношении круга, однако во всех этих случаях общенациональные проблемы ставились и решались внутри дворянства или чиновничества. Островский делает средоточием решения общенациональных вопросов купечество - класс, в литературе до него не изображавшийся в таком качестве. Купечество было органично связано с низшими сословиями - крестьянством, зачастую с крепостным крестьянством, разночинцами; оно входило в состав "третьего сословия", единство которого еще не было разрушено в 40-50-х гг.

Островский первый увидел в своеобразной, отличной от быта дворянства жизни купечества выражение исторически сложившихся особенностей развития русского общества в целом. В этом состояла одна из новаций комедия "Свои люди - сочтемся!". Вопросы, которые в ней ставились, были очень серьезны и касались всего общества. "На зеркало неча пенять, коли рожа крива!" - с грубой прямотой обратился к русскому обществу Гоголь в эпиграфе к "Ревизору". "Свои люди - сочтемся!"-лукаво посулил зрителям Островский. Его пьеса была рассчитана на более широкого, более демократического зрителя, чем предшествовавшая ей драматургия, на зрителя, для которого трагикомедия семьи Большовых - дело близкое, но который способен в то же время понять ее общее значение.

Семейные отношения и отношения по имуществу выступают в комедии Островского в тесной связи с целым комплексом важнейших социальных вопросов. Купечество, сословие консервативное, сохраняющее древние традиции и обычаи, в пьесе Островского рисуется во всей самобытности своего жизненного уклада. Вместе с тем писатель видит значение этого консервативного класса для будущего страны; изображение жизни купечества дает ему основание поставить проблему судьбы патриархальных отношений в современном мире. Набрасывая разбор романа Диккенса "Домби и сын", произведения, главный герой которого воплощает нравы и идеалы буржуазии, Островский писал: "Честь фирмы выше всего, ей пусть все приносится в жертву, честь фирмы это начало, из которого истекает вся деятельность. Диккенс, чтобы показать всю неправду этого начала, ставит его в соприкосновение с другим началом - с любовью в различных ее проявлениях. Здесь бы надобно было кончить роман, но не так делает Диккенс; он заставляет Вальтера явиться из-за моря, Флорансу скрываться у капитана Кутля и выйти замуж за Вальтера, заставляет Домби раскаяться и поместиться в семействе Флорансы" (13, 137-138).

Убеждение, что Диккенсу следовало бы кончить роман, не разрешив нравственного конфликта и не показав торжества человеческих чувств над "купеческой честью" - страстью, возникшей в буржуазном обществе, характерно для Островского, в особенности в период его работы над первой большой комедией. Вполне представляя себе, какие опасности несет прогресс (их-то и показывал Диккенс), Островский понимал неизбежность, неотвратимость прогресса и видел положительные начала, заключенные в нем.

В комедии "Свои люди - сочтемся!" он изобразил главу русского купеческого дома, столь же гордого своим богатством, отрекшегося от простых человеческих чувств и заинтересованного в доходах фирмы, как и его английский собрат Домби. Однако Большов не только не одержим фетишем "чести фирмы", а напротив, чужд вообще этого понятия. Он живет другими фетишами и приносит им в жертву все человеческие привязанности. Если поведение Домби определяется кодексом торговой чести, то поведение Большова продиктовано кодексом патриархально-семейных отношений. И как для Домби служение чести фирмы - холодная страсть, так для Большова холодная страсть - осуществление своей власти патриарха над домашними.

Сочетание уверенности в святости своего самовластья с буржуазным сознанием обязательности увеличения прибыли, первостепенной важности этой цели и правомерности подчинения ей всех других соображений, является истоком дерзкого замысла ложного банкротства, в котором со всей определенностью проявляются особенности мировоззрения героя. Действительно, полное отсутствие правовых понятий, возникающих в области коммерции по мере роста ее значения в обществе, слепая вера в незыблемость семейной иерархии, подмена понятий коммерчески-деловых фикцией родственных, семейных отношений - все это внушает Большову и мысль о простоте и легкости обогащения за счет торговых партнеров, и уверенность в покорности дочери, в ее согласии на брак с Подхалюзиным, и доверие к этому последнему, коль скоро он становится зятем.

Интрига Большова является тем "первоначальным" сюжетом, которому в "Недоросле" соответствует попытка овладения приданым Софьи со стороны Простаковых и Скотинина, в "Горе от ума" - роман Софьи с Молчаливым, а в "Ревизоре" - злоупотребления чиновников, которые вскрываются (как бы в инверсии) по ходу пьесы. В "Банкроте" разрушителем первоначальной интриги, создающим внутри пьесы вторую и главную ее коллизию, является Подхалюзин "свой" для Большова человек. Его поведение, неожиданное для главы дома, свидетельствует о распаде патриархально-семейных отношений, об иллюзорности вообще апелляции к ним в мире капиталистического предпринимательства. Подхалюзин представляет буржуазный прогресс в той же мере, в какой Большое патриархальный уклад. Для него существует только формальная честь - честь "оправдания документа", упрошенное подобие "чести фирмы".

В пьесе Островского начала 70-х гг. "Лес" уже и купец старшего поколения будет упорно стоять на позициях формальной чести, прекрасно совмещая претензии на неограниченную патриархальную власть над домашними с представлением о законах и правилах торговли как основе поведения, т. е. о "чести фирмы": "Коли я свои документы оправдываю - вот моя и честь <...> я не человек, я - правило", - говорит о себе купец Восмибратов (6, 53). Сталкивая наивно бесчестного Большова и формально честного Подхалюзина, Островский не подсказывал зрителю этического решения, но ставил перед ним вопрос о нравственном состоянии современного общества. Он показывал обреченность старых форм жизни и опасность того нового, что стихийно вырастает из этих старых форм. Выраженная через семейный конфликт социальная коллизия в его пьесе по существу носила исторический характер, а дидактический аспект его произведения был сложен и неоднозначен.