— Я никогда не думала о мире так, — потеребив сережку в ухе, произнесла девочка. — Вы говорите так, словно все одинаковые. И жизнь у всех одинаковая, и страхи…

— Страхи и проблемы одинаковы в любом обществе, из кого бы оно ни состояло. Легче всего быть как все, Микаэлла. Сложнее остаться собой и не потерять себя в пучине суждений и взглядов толпы. Сейчас вы ищете причину чужой злобы и подлости в себе. Пытаетесь стать лучше для того, кто имел наглость вас оскорбить. А это глупо. Уясните, что Элизабет непорядочна сама по себе, и относитесь к ней соответственно. Давать себя топтать ногами — это признавать ее превосходство. А чем Элизабет лучше вас?

— Ничем…

— Вот. И повторяйте это постоянно, — наставительно завершила я. — Вы ничем не хуже других, и требуйте к себе отношения в соответствии с этим.

Мы замолчали. Шуршал ветер, блуждая в кронах деревьев; резвились воробьи, забираясь в заросли кустов; медленно опадали листья на землю.

— Спасибо вам, мэса, — теребя край ученического фартука, вздохнула Микки.

— Не за что, — любуясь парком, отозвалась я.

— Есть за что, — поворачиваясь ко мне всем корпусом, выдохнула девочка. — Вы нас не боитесь. Вы почти ничего не знаете о нас, но приняли всех учеников Эргейл, не разделяя их на людей и нелюдей. И вот сейчас говорите обо всех — и людях, и не людях — одинаково.

— А нужно разделять?

— Не знаю, мне казалось, мы отличаемся друг от друга, — пожала плечами девочка. — Даже в Тайном Мире принято разделять жителей по расам. У каждых своих взглядов, свои традиции, свои правила.

— Так и у людей есть дележ по званию, касте, религии, политическим взглядам, — привычно плывя по волнам философии, продолжала я разговор. — Когда все мыслят и живут одинаково, это не общество, а стадо.

— Вы рассуждаете как мэтр-директор, — улыбнулась Микки. — Он тоже часто обзывает Совет Верховных стадом, а охотников слепым орудием. Он даже отказался от должности преподавателя одной из Академий.

— Так у вас есть специальные академии? — удивилась я.

— Есть. Но они не для всех. Туда набирают только одаренных магией…

— А не одаренные магией? Остаются не у дел?

— У магов есть потенциал, — вздохнула девочка. — Это элита Тайного Мира. Остальные не несут такой уж ценности и живут обычной жизнью среди людей.

Итак, мир, может быть, и другой, но законы в нем правят абсолютно привычные. На верхушку взбираются те, у кого больше силы и власти, а все остальные вынуждены сами выживать, зажатые в тиски законов и правил. Вот вам и сказка… Невеселая она какая-то, сказка эта. Не таким я себе представляла мир эльфов и гномов.

Пока я переваривала своим травмированным котелком полученную информацию, охотники уже бодро входили на территорию лабиринта. Итак, что я знаю об охотниках? Кроме того, что мэтр Легран не высокого о них мнения? Ничего… Так есть ли смысл бояться? Не думаю. Для начала нужно понять, что им от нас нужно.

— Микаэлла Пэлпроп, Лиарель Ноарис? — грозно уточнил у меня один из охотников.

Микки икнула. Я разозлилась. Для начала нужно поздороваться. После представиться. Хамство, видимо, это такое поветрие в Тайном Мире. Что же, я с этой наукой знакома.

— С кем вынуждена говорить? — холодно произнесла я, покосившись на здание школы.

Сквозь сплетение веток кустарника мне было хорошо видно, как Легран уже выскочил из парадного входа и мелкой рысью направился все к тому же лабиринту. На сердце стало спокойнее. Мэтр, конечно, не самый мой любимый собеседник, но, во-первых, он хорошо ориентируется в незнакомом мне мире, а во-вторых, зная характер мэтра, я уверена, что обидеть нас не то что не посмеют, а даже и не подумают.

— Старший служитель башни, — неприязненно отозвался хам.

— А имен вам там не дают? — поглаживая холодеющую от ужаса Микки по руке, уточнила я. Тянем время, а что еще делать?

Охотники растерялись. Старший повернулся к тому, что стоял у него за спиной.

— Вам следует пройти с нами для дачи показаний, — выдали мне неожиданный ответ.

— Каких показаний? — настороженно уточнила я. — И почему их нельзя дать здесь? Охотник собирался ответить, но его прервали грубым:

— Имя, звание, причина несанкционированного визита?

Мэтр Легран стоял на узкой тропинке, скрестив руки на груди. Уже второй раз за короткое время я была искренне рада видеть мэтра. Однако, как неожиданно обернулась жизнь! Еще на той неделе я мечтала видеть мэтра как можно реже, а теперь только и жду его появления.

— В совет подана заявка на допрос этих женщин, в разбирательстве по превышению полномочий… — поворачиваясь к Леграну, сообщил один из стражников. — Вами.

— А совет не остановил тот факт, что вчера я сам имел радость побывать на допросе? — насмешливо прорычало начальство. — На все вопросы ответил. Не удовлетворил? А я так старался.

Что же, теперь причина дурного настроения мэтра мне известна. Это не оправдывает его свинского поведения, но многое объясняет.

— О вашей способности прятать мысли знают все, — в тон Леграну ответил охотник.