– Шрамы от их укусов? – во мне проснулся нездоровый интерес вперемешку со страхом.

– Нэ толко. На работэ инагда пацарапаш, ведь вся земля приходиц перлапачиват.

– Сочувствую, – азъ удивлённый сделал губёшки бантиком и покачал головой.

– Чего мы стоим, может, козелка забьём до ужина? – предложил Виталий.

– А что, можно, – Валера тут же выразил готовность и позвал Яся к себе в пару.

– Мы на победителя, – Василь потёр руки и направился к своей палатке, оказавшейся по соседству с моей. Рядом с нами за день выросла ещё одна, которой утром не было.

– Смотрю, нашему полку прибыло, – ваш покорный указал на свежее строение.

– Так сегодня Серёга приезжает, вот для него и расстарались, – ответил Василь.

Хотя для меня это уже не было новостью – Юрий Владимирович успел проинформировать ещё на берегу, – сей факт меня ещё раз обрадовал. С ним можно будет обсудить клерикальные темы, потому как больше никто интереса не проявлял, а навязываться не в моих правилах.

– Гляжу, тут у вас не только весь бывший союз собрался, но и китайцы прибились.

– Если ты о Рустаме, то немного промахнулся. Он калмык, хотя приехал из Казахстана. В войну его предков туда депортировали. Обратно возвращаться не захотели, видать что-то привлекло их в казахских степях. Мы с ним мало общались, но кое-что он порассказал.

– Что же там могло привлечь? – по моим губам пробежала кривая усмешка. – Совершенно голая безжизненная степь. А последнее время ещё и ядовитые суховеи прибавились.

– Ну, это мы с тобой так думаем, а у людей своя ментальность.

– Эт-точно! Умом калмыка не понять, аршином общим не измерить.

– Ты только в разговорах с ним старайся политические темы не поднимать. Парень немного обижен на судьбу, подобные разговоры воспринимает болезненно. Мы вообще, если ты заметил, стараемся в разговорах этих тем не касаться, а то у нас народ разных убеждений…

– Я заметил, что ты тоже не очень к малороссам расположен, – I’m дал понять, что не оставил без внимания его едкого высказывания насчёт «ночных бабочек» всея планеты.

– Каюсь, грешен, – Василь не стал отпираться. – В нашем городке мало кто к ним хорошо относится. Я живу под Минском, в Заславле, слышал про такое местечко?

– Так, краем уха. Когда в Минске был, мы через него раз проезжали, не помню… то ли в Хатынь ехали, то ли на Курган славы… Давно было, ещё в прошлом веке.

– Вот-вот, ты как раз про Хатынь вспомнил. Это недалеко от нас, в Логойском районе. Там мемориал сделали, а в нашем районе тоже не один десяток деревень сожгли вместе с жителями, только о них никто не знает, кроме краеведов. Помнишь в Хатыни кладбище деревень?

– Ну а как же? Помню, тогда все «могилы» обошёл, только не запомнил, конечно.

– Все, конечно, не запомнишь, – Василь сжал кулаки и постучал ими по бёдрам. – Рогово, Бахметовка, Дуброво… – он тяжело вздохнул, даже со стоном. – А ты знаешь, что их на самом деле бандеровцы уничтожили? Немцы, конечно, руководили, а приговоры в исполнение приводили славянские «братья-западэнцы». За стакан горилки з пэрцем и бутерброд з салом.

– Не-е, я о таком не слышал, – мои глаза навыкате были более чем искренни.

– Теперь услышал, – Василь расстегнул молнию на своей палатке и зачем-то полез в рюкзак. Оказывается, за сигаретами. – Это долго скрывали по известной причине – нерушимая дружба «братских» народов и всё такое, – он нервно чиркнул зажигалкой. – А когда независимы стали, скрывать уже необходимости не было, тут правда и открылась.

– Да уж, много чего открылось, – удивление ещё не сошло с моего лица.

– Поэтому мы и стараемся обходить подобные темы стороной. И тебе советую, а то недолго и врагов нажить. Дети, как говорится, за родителей не отвечают, но и забывать нельзя, согласись, – Василь смачно затянулся и выпустил целое облако отравляющего вещества.

– Ну-у, с тобой-то можно на эту тему общаться? В твоём лице врага не наживу?

– Со мной можно, как говорил Штирлиц. С другими не советую.

– Понял, не дурак. Ты мне поподробнее потом расскажи, я грешным делом книгу создавать начал, собираю жареный материальчик. Хочу электорат немного просветить.

– Добре справа, – расплылся в улыбке «белый» брат и смачно затоптал окурок. – Ну что, пошли, постучим костяшками, наверное, кто-то уже под стол слазил…

Мы с Василем неспешно подались к камеральному павильончику, который вечером становился местом досуговых посиделок. По всем вероятиям, он уже забыл, о чём говорил десять минут назад, а мне его откровение не давало покоя и всё время бередило сознание. Я никак не мог сосредоточиться на игре, чем вызывал раздражение «белого» брата. Проиграв две партии кряду, Василь решил сменить партнёра, и ваш покорный с завидным облегчением пошёл фиксировать услышанную новость о «братской» дружбе народов в свой журналистский блокнот.