Он хохотнул:

– С чего ты взяла, что я тебя люблю или любил?

– Но как же….

Он перебил меня:

– У меня есть жена, которую я очень люблю. А работать в вашей команде было просто заданием, и вот, наконец, доставить эти документы по назначению, последнее, что мне поручили, и я скоро буду дома.

Он говорил, и на лице появилась мечтательная улыбка, я поняла, что он действительно очень ждет возвращения домой.

– Адам, какая жена? Мы же с тобой с Земли! Мы вдвоем попали сюда, из нас сделали агентов, мы пошли работать в одну команду. Или ты на Земле был женат?
– окончательно запуталась я.

Он так жалостливо на меня посмотрел:

– Какая Земля? Ты о чем? Я родился и вырос здесь. И женился. Может ты головой сильно стукнулась во время падения? Такой бред несешь.

И явно разозлившись, резко встал и вышел.

А я сидела на кровати, привалившись спиной к стене, и наконец, кусочки мозаики сложились в одну картинку. Я поняла, что случилось с Адамом на последнем задании. Его перегрузили. От переполнявших меня эмоций, вскочила и стала бегать по маленькой каюте, покусывая губу.

Итак, что я знаю о загрузке другой личности? По большому счету ничего. Человеку загружают другие воспоминания, по факту - другую жизнь и он в это свято верит. А как же иначе?

Он считает себя двойным агентом, т.е. какую-то часть воспоминаний ему все-таки оставили про работу в команде. Он счастливо женат, хорошо хоть детей ему не придумали добавить. Дальше, он сказал, что это его последнее задание. Как они подготовились хорошо, на нашу военную лодку засунуть столько своих людей. Ох, неспроста это. Однозначно, кто-то из своих сливает информацию. Ладно, с этим потом. Что мы имеем дальше? Ничего. Я не представляла как можно вернуть прежнего Адама. Но одно я знала точно, он не просто так ходит именно ко мне, я была уверенна, что больше никого из команды он не навещает. Значит, что-то глубоко внутри него осталось прежним? Пусть не воспоминания о нашей любви, раз он так уверенно говорил, что любит жену, а может, что-то, что он и сам не может в себе понять. Стало понятно его поведение на лодке, до захвата. Он действительно меня избегал, может, потому что что-то внутри него я беспокою? Надо попробовать его вернуть.

В этот день я уснула с твердой решимостью до него достучаться.

Прошла еще неделя, а я так и не смогла. Когда я начинала рассказывать о том, что было на самом деле, он психовал и уходил. Как-то раз посоветовал обратиться к хорошему врачу, чтобы мне вылечили голову. После того, как оставалась одна, я плакала или злилась, придумывала новые слова и факты, которые бы всколыхнули хоть что-то в его душе, но все было бесполезно. Он не желал меня слушать.

В один из дней я вышла из душа, в одном полотенце и застыла в удивлении. Почему то не ожидала встретить здесь Адама, в последние дни он появлялся нечасто. Я увидела его горящие глаза и всей кожей почувствовала его желание. Между нами, казалось, сам воздух искрился. Он с трудом отвел глаза и повернулся уходить, а мне вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль. Может, если я не могу достучаться до мозга с придуманными воспоминаниями, то его тело вспомнит то, что было?

Я сделала шаг и поймала его за руку, останавливая. Он повернулся, видно, что сдерживаясь, желваки ходили под кожей. Я, не давая себе времени передумать, поднялась на цыпочки, обвила его шею руками и поцеловала. Полотенце, ничем не удерживаемое, медленно соскользнуло на пол. Сначала он отвечал на поцелуй явно не охотно, а потом все-таки потерял самообладание, крепко сжал меня в объятиях и жестко поцеловал.

Я так хотела, чтобы его губы, руки, тело узнало меня. Мы занимались сексом яростно, с какой-то животной страстью. Временами он специально делал мне больно, как будто мстил за то, что не сдержался.

Он остался до утра, и всю ночь мы не сомкнули глаз. После этого первого раза, когда он боролся с собой и своей совестью, я лежала в его объятиях, а он, уткнувшись мне в висок, нежно гладил мою руку. Потом мы занимались сексом еще и еще, только в эти разы все было уже по-другому, как раньше.

В семь утра по внутреннему времени, он начал собираться, и не глядя на меня, произнес:

– Сегодня ночью, мы прибываем на место. Я и мои люди покинут лодку.

– Нас отпустят?

– Да, - ответил уже у выхода, и закрыл за собой дверь.

А я сидела, натянув одеяло на грудь, рука с проступающими синяками безвольно лежала на белом одеяле, и слезы катились градом из глаз. Все. Он не вспомнил.

Весь день я лежала и смотрела в потолок, слез больше не осталось. Мне страшно было остаться без него. Впервые на Лирее, я почувствовала себя действительно одинокой. О том, как буду дальше жить без Адама, я старалась не думать. Я могла смириться, что потеряла его как любимого мужчину, но сердце сжимал ужас от мысли, что я никогда его больше не увижу. Все эти три года он был рядом. Он помогал, он поддерживал в любых ситуациях, он спас мне жизнь. А как теперь жить без него, я не знала…

***************

Ближе к вечеру дверь в мою каюту неожиданно открылась, и на пороге возник Адам. Я не ожидала его еще когда-нибудь увидеть и удивленно посмотрела на него.

Он прошел в каюту, немного постоял и произнес:

– Поступил приказ всех ликвидировать…, - и замолчал.

В эту короткую паузу, до меня дошел весь ужасающий смысл его слов.

– Мы заминировали лодку. В четыре часа утра мы уплывем отсюда.

И снова пауза, в течение которой я думаю: “Зачем он мне это говорит? Не знать правды было бы легче”. Я продолжала молчать. Наши взгляды встретились, и в самой глубине его глаз я увидела нежность и теплоту. Или мне это просто показалось?