Ну и ладно, переживу как-нибудь. Не дав опомниться удрученному стражу порядка, заявляю:

— Вы не могли бы мой автомобиль до обочины толкнуть, — всхлипнув, откидываю волосы назад, — а то так писать хочется… — и, не дождавшись реакции, топаю в сторону тротуара. Все машины в пробке замерли — опасности нет.

В голове какой-то беспорядок, мысли то появляются, то тухнут. Ничего запомнить не могу. И сосредоточиться не получается: зрение выхватывает некие картинки, но не стыкует их между собой. Тряхнув густой шевелюрой, которая за год отросла до лопаток, оглядываюсь по сторонам, ищу, куда бы присесть, а то ноги не держат.

Вижу подъезжающий к обочине «лимончик» и выходящего из него незнакомого полицейского. — И как он туда попал? — возмущаюсь про себя. — Угнал мою машину? — грозно свожу брови.

— Девушка, Вы себя плохо чувствуете? — смотрю на него и не пойму, то ли сочувствует, то ли издевается. Усаживаюсь прямо на тротуар, не слушая его бухтение. Колени от слабости трясутся.

— Мне надо! — заявляю тоном, не терпящим возражений, снова зеваю.

Как я устала!

— Ну что же Вы прямо на землю… — с сочувствием произносит блюститель порядка, пытается меня поднять, но я сопротивляюсь. — Я скорую вызову, Вы плохо выглядите. И позвоните родственникам: мужу или родителям… — в его голосе слышны ноты паники. Отворачивается от меня, громким шепотом что-то говорит в рацию, но я его не слушаю: не интересно.

Точно, надо мужу набрать! Обрадовавшись неожиданному озарению, хлопаю себя ладонью по лбу. Подтягиваю свою бежевую сумочку, которую услужливо вытащил из машины и положил рядом со мной полицейский, рукой нащупываю телефон, сосредоточенно набираю смс Грановскому:

15.03. «Поесть мне принеси, я голодная!» — тут же отправляю.

Эх, надо было еще про селедку напомнить (она у меня сейчас вместо хлеба), а то забудет ведь, — причитаю, снова пишу сообщение, но тут замечаю, что приближается машина скорой помощи.

— О нет, я на этом не поеду ни за что! — пытаюсь подняться на ноги или хотя бы отползти подальше. Гребаный мент! Отомстил, да?! — У меня свой врач есть, нормальный, проверенный, а эти все что угодно с НАМИ сделать могут: похитят и ребенка отберут.

И тут в руке оживает мобильник. Ну наконец-то муж отреагировал, а то чуть с голоду не сдохла. И громко так в трубку заявляю:

Селедку, Гер, не забудь… — но он меня не слушает, тут же перебивает:

— Настя, в чем дело? Где ты? И почему голодная? — в голосе мужчины плещется недоумение. — Поезжай домой, нечего одной по городу ходить, я буду через пару часов… — отвлекаюсь от его поучающего спича, слежу глазами за людьми в белых халатах, которые подбираются все ближе.

— Нет, нет, нет, даже не думайте! — отрицательно мотаю головой, пячусь. — Я никуда с вами не поеду! — рычу на медиков, опустив руку вниз, но не выключив мобильник.

И тут снова меня как скрутит!

— Ой- ой-ой! — хватаюсь за живот, перегибаясь пополам. — Ну за что мне это наказание?! — даже слюни проглотить не могу, сейчас помру. — Фу-фу-фу, — пытаюсь дышать так, как учили на курсах по подготовке к родам. Только ни хрена не помогает!

А две крупные женщины из скорой, воспользовавшись моей беспомощностью, подхватывают под руки, тащат в машину. Что-то говорят или спрашивают, но я вне зоны доступа. А из телефона доносится крик Грановского:

— Настя, где ты? Сейчас же ответь, у тебя что, схватки начались?! Алло, там есть кто-нибудь?! Я ее муж… — одна из дам отбирает у меня аппарат, видимо, понравился мой айфон.

Ну зачем он ей? Не новый, неприглядный. Обидно!

— Здравствуйте, это скорая. Мы подобрали вашу жену на улице со схватками.

Направляемся в ближайший роддом №*. Папочка, не волнуйтесь, приезжайте туда, с ней все будет в порядке… — И тут взвываю я:

— Не надо меня в ближайший, я уже к своему привыкла! Пожалуйста, отвезите в Перенатальный центр — там мой врач. Умоляю!.. — С детства до смерти боюсь людей в белых халатах. — Ой-ой-ой, — договорить не получается, меня рвет прямо на рядом сидящую медсестру.

— Доставьте ее в платный центр! Мы там рожать планировали! — муж на моей стороне, и это радует, но страшная, грозная горгулья непреклонна:

— Нет, ей срочно в больницу надо, чтобы врач осмотрел, видимо, какие-то осложнения… — не очень понимаю, о чем идет речь, во рту горько и воняет противно. Морщусь, отплевываюсь. А вторая женщина, тихо ругаясь, вытирает себя, меня и пол машины от рвотной каши.

Вредная какая! — злюсь на ту, что с Грановским разговаривает. А сама, катаясь по кушетке в приступе. — Подожди, только отпустит — и ты поплатишься! — шиплю про себя.

— Хорошо, только очень прошу, доставьте их в целости и сохранности. Я щедро отблагодарю, — обещает золотые горы мой супруг, но я с ним не согласна.

Наконец-то боль отступает, вытягиваюсь, опускаю поджатые ноги вниз, вытираю со лба проступивший пот. Такая неописуемая тяжесть в теле, энергетическая батарейка на нуле. Не могу разлепить склеившиеся ресницы, просто проваливаюсь во тьму, выпадаю из реальности.

Ой, как мне плохо! — первая мысль, которая влетает в голову, когда прихожу в себя. Двинуться не могу, словно связана, и что-то рядом гадко пищит. Приоткрываю один глаз, осматриваюсь: белый потолок, зеленые стены, как в подъезде, кровать, странные пикающие аппараты, капельница, гинекологическое кресло и куча незнакомых лиц надо мной.