Мы даже не успеваем отреагировать, как эта поганка, запрыгнув на высокий платяной шкаф и зловеще прищурившись, показательно закидывает мое средство гигиены в щель между стеной и гардеробом. Полностью удовлетворенная произведенным эффектом и быстро помахивая пушистым хвостом, сверху вниз смотрит на то, как мы на нее ругаются.

— Ах ты, козявка мохнатая, опять за свое! — верещу я, грозя белке тапком, — только слезь, сразу по жопе получишь, даже добрая хозяйка тебя не спасет! — кинув на пол сумку, подтаскиваю стул к шкафу, чтобы поймать злодейку за рыжий хвост, но она тут же перескакивает на люстру.

— Думаешь, так просто удерешь от меня? — слезаю на пол и волоку за собой стул, не желая сдаваться. — Нет уж, в этот раз тебе это так просто с лап не сойдет! — пытаюсь поймать ее, а она радостно фыркая, перепрыгивает на диван.

А я вдруг понимаю, что погоня белке очень нравится! Для нее это лучшая в мире игра. И тут же успокаиваюсь, обойдется засранка, не собираюсь за ней по квартире бегать, развлекать. Не заслужила!

— Анфис, да ладно тебе, я новую щетку подарю, оставь малявку, — смеется Марго, наблюдая, как белка меня дразнит. — Я ее завтра с собой заберу, даже клетку для перевозки купила, — Марго указывает на решетчатую конструкцию, припаркованную у балкона, внутри которой лежат разные любимые лакомства Василисы, в целях заманихи.

А я, поняв, какое испытание ждет шуструю безобразницу, злостно скалясь, потираю руки. Вот я посмеюсь над Васькой, когда она попадет в плен. И сейчас мне лучше не обращать на нее внимания, а то больше разбесится и опять что — то выкинет на бис.

Показательно отворачиваюсь от зверька, который по мебели скачет, и оправляюсь в спальню переодеваться. Девочки в домашней одежде, значит у нас сегодня пижамная вечеринка. А Марго на ноутбуке музыку включает, чтобы белку угомонить, та ненавидит громкие звуки.

Я натягиваю широкие хлопковые светлые в черный орнамент штаны, а сверху обычную майку — лапшу без лифчика. Пусть хоть дома тело отдохнет от сковывающего панциря. Длинные волосы собираю на затылке в высокий хвост, а на ноги короткие спортивные носки. Как же хорошо после долгого рабочего дня скинуть неудобные вещи и каблуки, залезть в домашние шмотки и просто расслабиться. Непередаваемый рай! А сама выхожу к подругам.

— Ну, рассказывай, — мы устраиваемся на круглой кровати хозяйки квартиры, а посередине ставим тортик, нечего добру киснуть. — Какие у вас отношения с Антоном, уживаетесь? — хитро прищурившись, интересуется Настя. А я сажусь по— турецки и ложкой зачерпываю шоколадный бисквит, который заманивая, мне подмигивает.

Мммм, как вкусно!

Я ведь даже поужинать не успела, только в кафе зашли с девчонками, сразу Настя позвонила и сдернула. И тут же мысли перетекают на кухню: я вчера фарш из индейки намолола, может драников с мясом быстренько напечь? Тем более Марго беременная, а я по Насте помню, что она постоянно жевала, когда Алиску носила.

— Все у нас нормально, — отмахивается Маргарита, не любящая размусоливать свои отношения. — Он мне во многом уступает, хотя порой со скрипом, но я же беременная — это серьезный аргумент, — улыбается она, вместе со мной ковыряя тортик. — А дом у него классный, огромный, уютный. Муж выделил мне большую, светлю комнату для швейной мастерской и пообещал, как фирму поставит на ноги, поможет открыть свой магазин одежды, — воодушевленно хвастается она, а я мысленно все на кухне витаю.

— Я пока не могу привыкнуть к вашему браку, — сознается Настя, борясь с волосами, которые ей на лицо падают. — Фиска, дай какую — нибудь резинку, а то замучилась жевать свою челку. Я ее отращиваю, но терпенье уже на исход, — просит Настя, а я, разочарованно плюхнув ложку обратно в коробку, сползаю с кровати и топаю искать подруге заколку. Я когда — нибудь нормально поем?

— Даже представить не могу страшного Каа в роли заботливого любящего мужа, — продолжает она, поправляя сползающий мохнатый носок. — И хотя Антон мне никогда не отказывал в помощи: приезжал, если у Алисы поднималась температура или что — то срочно надо было купить. Но вся равно… — кривится она, поглядывая на часы. — Он какой — то эмоционально замороженный для меня. Словно греческая статуя: красивый, но неживой, — подтаскивает к себе подушку и обнимает ее двумя руками, видимо подсознательно побаиваясь бурной реакции Марго на ее слова. Но зря, подруга даже в лице не меняется. Маргарита никогда не была излишне восприимчивой.

— Это ты его плохо знаешь, — хмыкает она, поднимаясь, чтобы принести бокалы с вином, которые мы заранее наполнили и поставили на комод. Только у Марго в стакане гранатовый сок. — Если Антона довести, то он как торнадо — все сносит на своем пути. А еще орет и бесится как разгневанный бык, — протягивает мне и Насте напитки. — Девочки, может я конечно не вовремя, на часах уже десять, но я очень хочу есть, и торт совсем не спасает, — жалуется наш пузатик, а я так и знала, что надо было драники напечь. — Может, закажем чего — нибудь вкусненькое? — предлагает она, а я отмахиваюсь.