– Всего на пару месяцев, – кивнула я.

И переехала. Я хранила свою одежду в комоде под их телевизором; раскладывала диван ночью, когда они закрывали дверь в спальню; складывала его утром, когда по таймеру включалась кофеварка. Мой шампунь в углу их душевой кабины, моя бритва рядом с бритвами Пейдж и Аарона; тонкая стена между моей головой и их кроватью; звуки, которые не давали уснуть или будили.

Теперь же я столкнулась с действительностью, холодной и неумолимой: больше там оставаться нельзя. Какого черта я дала согласие на бесплатную стажировку? Почему решила, будто мир подставит мне плечо, возьмет под свою опеку? Кто я после этого? Наивная оптимистка! Я упала плашмя, лицом в грязь, и незнакомая девушка Эмми стала свидетельницей моего краха.

Она придержала меня за локоть:

– Сколько ты можешь платить?

Я прикинула, какая сумма лежит в банке. Вычла еду и проездной, разделила остаток на три месяца. Содрогнулась. Пожалела о прошлогоднем путешествии во время весенних каникул и об одежде, купленной в кредит ради этой работы.

– Триста пятьдесят, наверное, – сказала шепотом.

Эмми наморщила нос.

– За триста пятьдесят ничего путного не найдешь. Слушай, мне звонят одни чокнутые, а я жду появления нормальной соседки и терплю убытки. Мне тоже не по карману платить за квартиру самой. Немножко – лучше, чем ничего. Давай ты на нее глянешь – нравится, не нравится. Может, мы что-нибудь придумаем.

– Сейчас не могу. Мне на работу надо.

Эмми склонила голову набок.

– Работа неоплачиваемая, – добавила я.

– Зачем тогда она нужна? Не понимаю.

– Чтобы получить оплачиваемую работу. Такая вот ирония.

Эмми дала мне адрес, и я согласилась заглянуть к ней вечерком, по дороге домой. Однако, придя на работу, изменила решение. Взяла отгул на вторую половину дня, позвонила Эмми в обед, сразу же сказала ей «да», упаковала свои вещи и перетащила их в полуподвальную квартиру с двумя спальнями еще до возвращения Пейдж и Аарона. Написала Пейдж сообщение – чтобы не объясняться лицом к лицу: «Отличные новости! Нашла жилье в Олстоне. Через знакомых. Квартира снова целиком ваша».

Квартирка Эмми располагалась в подвале, самом что ни есть настоящем. Сквозь длинные горизонтальные окна под потолком виднелись ноги прохожих. Шлакоблочные стены покрывал ровный слой краски. Телевизор отсутствовал. Мы жили рядом с магазином спиртных напитков, который работал допоздна. Иногда по ночам слышали шум драки. Хотя, скажу честно, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в те месяцы с Эмми.

Жилье оказалось почти пустым, с имуществом у меня тоже было негусто.

– Я скоро уезжаю, – пояснила Эмми. – С Корпусом мира, на два года. Начала избавляться от вещей. С собой их брать нельзя, понимаешь? А девочка, которая жила тут раньше, получила в мае диплом и укатила назад в Калифорнию вместе со своим скарбом.

…Теперь я гадала – может, Эмми видела во мне очередную бездомную кошку? Может, тогда я понравилась Эмми так же, как сейчас ей нравятся бездомные коты?

Кайл опирался на кухонную тумбу, но ничего не записывал – просто слушал, давал выговориться. Спасибо ему за это.

– С тех пор много воды утекло, – продолжала я. – Однако Эмми всегда была великодушной. Помогала мне, потом другим нуждающимся, в рамках Корпуса мира. Бессребреница. У нее слова никогда не расходились с делом, понимаете?

Она уехала в свою Африку в конце сентября. Я наконец закончила стажировку и получила нормальное место, отложила денег с первых двух зарплат и внесла залог за квартиру-студию в районе похуже. Перестала отвечать на звонки Пейдж. Удивительно, как легко разрушить крепкую четырехлетнюю дружбу простым ничегонеделанием. Я слышала, через три года Пейдж с Аароном поженились.

– Ах да! – Я вдруг поняла, что могу сообщить Кайлу еще кое-какую информацию, оторвала с нашей «доски объявлений» клейкий листок и записала адрес. – Здесь мы жили. Летом, восемь лет назад.

Кайл забрал бумажку, сжал мое плечо и вышел. Поехал искать Эмми? Я услышала, как заурчала его машина, и вдруг сообразила, что он ничего не взял из дома. Ни зубной щетки Эмми, ни ее вещей. Не осмотрел комнату.

Комнату девушки, которая в дни моего бесприютного одиночества пустила меня к себе; продемонстрировала великодушие незнакомцев. Девушки, которая в ночи пила со мной водку, сидя на полу. Девушки, у которой хватало смелости взмахнуть ножом и самообладания – этот нож отдернуть.

Я подождала, пока огни фар на машине Кайла исчезнут вдалеке.

Затем составила план.

Я выписала названия мотелей, гостиниц и мини-отелей в нашем городке и в округе. Эмми всегда уходила именно в такое время. Сумерки. Начиналась ее смена. Кто-нибудь должен заметить отсутствие сотрудницы. Кто-нибудь должен выйти вместо нее на работу.

Никто не переживает за человека сильнее, чем его близкие. Это я знала еще с тех времен, когда сама задавала вопросы, а не отвечала на них. Никого ближе меня у Эмми здесь не было.