• переведенных на отраслевую систему оплаты труда, ориентированную на результат (RES);

• применяющих стандарты оказания медицинской помощи (STAND).

Показатели удовлетворенности населения медицинской помощью (SATISF), основанные на социологических опросах ФСО, взяты из базы Минрегиона.

Все расчеты эффективности сделаны методом DEA. Результаты достаточно громоздки, и мы приводим их целиком на интернет-странице Лаборатории математических методов политического анализа и прогнозирования МГУ 49 . При расчете показателей эффективности мы опирались преимущественно на оценки, полученные в предположении переменной границы производственных возможностей (VRS). Это обусловлено характером рассматриваемых социальных выходов. Очевидно, что и детская «выживаемость», и продолжительность жизни имеют естественный «потолок», и мы имеем дело с убывающей отдачей от вложений ресурсов. В то же время для решения некоторых задач технического характера привлекались и оценки на основе CRS. Также в модель заложена ориентация на «выход» (output-oriented DEA), что обусловлено общим акцентом на социальную эффективность политической системы.

В плане структурного анализа мы сосредоточились на трех моментах: а) анализе влияния институциональных реформ на показатели эффективности; б) анализе связи между техническими и социальными выходами системы; в) корреляциях между показателями эффективности и уровнем удовлетворенности населения.

При анализе влияния реформирования системы здравоохранения на ее эффективность была использована множественная регрессия. В качестве независимых переменных выступали параметры, характеризующие ход реформ (ODN, INF, STAND, RES, см. выше), а также их первые разности (ODN, INF, STAND, RES). Примечательно, что эти переменные статистически не взаимосвязаны. Это свидетельствует о том, что отдельные направления реформ реализуются в разных регионах с разной интенсивностью. Нет выраженной группы «лидеров», где все реформы воплощались бы в жизнь в полной мере, равно как и группы «аутсайдеров». Само по себе это порождает вопросы о том, насколько системный характер носит реформирование в здравоохранении.

• Зависимыми переменными стали показатели эффективности по CRS и VRS в комплексной модели, а также индексы Мальмквиста, показывающие изменения эффективности (EFFCh, PECh).

Наиболее существенные количественные результаты множественной регрессии приведены в таблице 1 Приложения. Содержательно же выводы следующие. Только одно направление реформ – переход на систему одноканального финансирования – оказывает существенное влияние на социальную эффективность. Некоторое (очень слабое) воздействие на эффективность оказывает перевод учреждений здравоохранения на отраслевую систему оплаты труда, ориентированную на результат. Положительный эффект внедрения единых информационных технологий и стандартов оказания медицинской помощи пока что не ощущается вообще. Более того, в некоторых случаях мы наблюдаем отрицательную связь с результирующим признаком. Разумеется, нельзя исключать, что последствия реформирования скажутся в более отдаленной временной перспективе, однако на сегодняшний день картина не вызывает оптимизма.

Следующая стадия исследования состояла в анализе связи между технической (ресурсы – объем медицинской помощи) и социальной (ресурсы – социальный результат) эффективностью. В силу ограничений по длине временных рядов мы вынуждены были ограничиться расчетом обычных парных корреляций (таблица 2 Приложения).

Слабая положительная корреляция наблюдается только для 2007 г.; в остальных случаях связи нет. В данном случае разрыв между технической и социальной эффективностью может свидетельствовать о значительной вариации скрытого параметра – качества предоставляемых медицинских услуг.

Также полностью отсутствуют корреляции между социальной и технической эффективностью и показателем удовлетворенности населения медицинской помощью (таблица 3 Приложения).

Итак, полученные результаты свидетельствуют о системных проблемах в реализации реформы здравоохранения в России. Во-первых, проводимые институциональные реформы имеют незначительное влияние на показатели эффективности отдельных регионов. Во-вторых, практически отсутствует связь между технической и социальной эффективностью. В-третьих, полностью отсутствует связь между эффективностью и удовлетворенностью населения. Таким образом, в секторе здравоохранения государство не демонстрирует «глобальной», системной эффективности.

Разумеется, эти результаты пока не позволяют делать каких-то широких обобщений. Нашей целью было показать, как методологические подходы, изложенные в работе, могут работать на реальных данных. Эффективность (efficiency) как переменная и эффективность (effectiveness) как структура – не просто «фигуры речи», но реальные исследовательские инструменты.

Ахременко А.С. Динамический подход к математическому моделированию политической стабильности // ПОЛИС. – М., 2009. – № 3. – С. 105–112.

Ахременко А.С. Закономерности и связи в политической науке: Проблема «неоднородности» и ее количественное выражение // Общественные науки и современность. – М., 2010. – № 1. – С. 51–63.

Ахременко А.С. Оценка эффективности государства в производстве публичных услуг // ПОЛИС. – М., 2012. – № 1. – С. 113–135.

Гаман-Голутвина О.В. Меняющаяся роль государства в контексте реформ государственного управления: Отечественный и зарубежный опыт // ПОЛИС. – М., 2007. – № 4. – С. 24–45.

Гоголева Т.Н. Качественные и количественные подходы к анализу взаимодействия экономического роста и конкурентоспособности региона // ИнВестРегион. – Воронеж, 2007. – № 2. – С. 20–23.

Методика оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации (в ред. Постановления Правительства РФ от 01.04.2010 N 212). – Mode of access:(Дата посещения: 18.11.11.) Регионы России. Социально-экономические показатели. – М., 2010. – Mode of access:(Дата посещения: 18.11.11.)