— Да, хрен с ними, с этими мужиками, — махнула рукой Карина, — и тем более с колдунами.

— Вот это правильно, — поддержала я такой оптимистичный настрой.

Когда мы нырнули в арку, я замедлили шаг. Сомнения стали закрадываться в разомлевшую голову. Зачем я это делаю? Чтобы разжечь внутри прежнюю ненависть к колдунам? Возможно.

— Пойдем, — подхватив под руку, поторопила Карина.

Я помнила фотографии: покореженная дверь, обожженные стены, все в черной копоти и пепле. Но, когда вместо ожидаемого передо мной предстала новая входная дверь, я, мягко говоря, удивилась. Ключей у меня не было от нового замка, но внимание привлек всунутый в щель конверт.

Я перевела вопросительный взгляд на Карину.

— Понятия не имею что здесь происходит, — заявила она, пожимая плечами. — Я здесь больше не появлялась.

Открыла конверт, и внутри обнаружила записку и ключи, судя по всему, от нового замка. Первым делом прочла послание, всего одна строчка, написанная таким знакомым почерком.

«Искусство не должно страдать из-за наших разногласий. Максимильян». Сердце застучало, не веря в то, что обещала записка.

Я вошла в помещение, где все еще пахло свежей краской. Ремонт был сделан совсем недавно. Новый пол и потолок, стены и мебель. Когда он только успел все это провернуть? Я только три дня назад Москву покинула.

Картины висели, почти в том же порядке, что и прежде. Одной только не было раньше.

Масляная картина, довольно большого формата, висела напротив моего стола. Я подошла ближе. Краска только-только высохла, и, кажется, даже не везде. Но поразил меня не размер полтора на полтора метра, а то, что на ней было изображено. Я видела это раньше. Два переплетенных страстью тела. Нежные и властные руки на хрупкой женской шее и талии, мужское тело как бы защищает девушку со спины. Длинные волосы цвета розового золота прикрывают грудь. На черном фоне абстрактно обозначена кровать, где стоит пара. Все это я уже видела. Да и сходство очевидно. Я и Максим, как в той фантазии, желании его души, что мне довелось увидеть.

Бешеные удары в груди заглушали даже мысли, не то что голос Карины, стоявшей рядом.

— Василиисаа! — уже с безнадегой пропела повеселевшая подруга. — Надо же, какая красота.

Поняв, что до меня не достучаться, она продолжила созерцать великолепную работу. В том, что художником был Максим, я не сомневалась. И, конечно, весь неприятный осадок от мыслей что он сжег мое творчество, вмиг рассеялся. В душе все трепетало от восторга. Столько страсти было в этой картине. А как тонко и точно подобраны краски. А какой у меня взгляд… Неужели он действительно видит меня… нас такими? Невероятно. Эти двое на картине были чем-то целым, неразрывным и дополняющем друг друга. Может дело все в идеальном рисунке и композиции, а может…

Я еще какое-то время любовалась мастерской работой колдуна, Карина уже устав от этого занятия, присела на диванчик и допивала остатки сидра. Опустившись рядом с подругой, я полезла в сумочку за телефоном.

— Ты что собралась делать?! — возмутилась Карина, протягивая руки к моему телефону.

— Я… Я хочу… — замямлила я, зная лишь то, что хочу позвонить Максиму.

— Вот, видишь, ты не знаешь еще что хочешь, и что ему скажешь, рано звонить, — тоном подвыпившей учительницы заявила подруга. — Ты сама только что говорила, об обреченности ваших отношений. Так стоит ли бередить раны? Он, конечно, молодец, в части косяков реабилитировался. Но не кажется ли тебе, что стоит подумать, прежде, чем сделать хоть шаг?

В голове, конечно, был туман, но не настолько, чтобы мне не хватило ума послушать Карину. Она была чертовски права. Хоть болезненная тоска в сердце и не прошла до сих пор, а теперь я на него и вовсе не могла злиться как раньше, просто было сложно теперь видеть объективные причины, все это не отменяло того, что мы оставались ведьмой и колдуном. Теперь есть шанс, что сможем стать друзьями. Вот только есть одно «но». Нужно ли врагам становится друзьями?

Я посадила Карину на такси, а сама решила остаться в галерее, прилегла на диванчик отдохнуть. Долго в голове крутились мысли. Одна беспокоила больше остальных. Что я буду делать, когда появится план по возвращению власти высших ведьм? Ответ я так и не придумала. И большая часть меня радовалась, что старейшины так и молчат об этом. Потому что, пока ничего не началось, я могу быть здесь, в этом городе, в этой комнате, и стараться сохранять иллюзию, что не являюсь частью мира колдунов, высших ведьм и нелюдей. Здесь есть только я, девушка по имени Василиса. Никудышный историк, художница без искры, девушка с примитивными человеческими желаниями.

Сон все-таки сморил меня, и когда из окна засветило солнце, призывая к пробуждению, я лениво потянулась. А когда поняла где заснула, не смогла подавить улыбку. Неужели жизнь налаживается? Теперь я старейшина, и колдуны не отправят меня в какую-нибудь глушь. А артефакты можно делать и в Петербурге.

Радуясь такому оптимистичному настроению направилась к выходу. Сейчас возьму огромный стакан кофе, и вернусь в галерею. Еще раз осмотрю свои обновленные владения. И может даже начну что-то писать. Как же давно я этого не делала. Кажется, прошла целая вечность. Ностальгия по художественному процессу вызвала очередную улыбку, а запахи красок лишь усилили эффект.

Но на выходе из здания меня ждал сюрприз. В дверном проходе я налетела на молодого человека. Ударившись в твердую мужскую грудь отлетела назад.

— Ай! — пискнула, приземлившись на пятую точку.

— Ой, извини, не заметил тебя, надеюсь не сильно ударилась? — поспешил извиниться незнакомец, крепко обхватив мои запястья, чтобы одним рывком поставить на ноги.

Я подняла взгляд с серой футболки и кожаной куртки, а затем на лицо парня, оказавшееся очень привлекательным. Светлые волосы растрепались. Светло-голубые глаза с любопытством посматривали на меня, а губы изогнулись в осторожной улыбке.