— Смотрю, вы очень легко одеты. К концу недели передали резкое похолодание. У вас есть с собой теплые вещи?

Сразу вспомнился звонок бабушки и ее заботливое воркование про шерстяные носки и шарф. Ну, бабушку—то Полина успокоила ложью, что все в наличии. Проверить та все равно не сможет. А вот что ответить Вернандине? По—правде говоря, к прохладной осенней погоде Поля готова не была, но все же бросила непринужденно:

— У меня есть с собой кофточка.

Фрея строго покачала головой. Ну, точь—в—точь как Полина бабушка. Сейчас скажет что—нибудь в духе: нельзя так беспечно относиться к своему здоровью. К счастью, от нотации Вернандина все же воздержалась, но произнесла решительно:

— Идемте, — и проследовала к двери.

Эмиль с улыбкой смотрел на бабушку. Его умиляло, как в ней включился «бабушкин» инстинкт. Мало кто видел чопорную и строгую Фрею—би—Вернандину такой. Чем, интересно, подкупила ее Полина, что удосужилась попасть под особую опеку? Может, бабушку тронула непосредственность и простота? Но саму Полю повышенное внимание Фреи, похоже, озадачило. Она посылала Эмилю эмоциональные взгляды: мол, не оставляй меня с Вернандиной наедине — к такому тесному общению я пока не готова.

Эмиль лениво улыбнулся: мол, ладно уж, не брошу в беде, и пошел вслед за Полиной. Та едва поспевала за провожатой, которая ловко маневрировала коридорами дворца. Задумка бабушки стала понятна, когда она завела гостью в одну из своих мастерских — небольшую уютную комнатку с видом на горы. Тут бабушка любила коротать вечера за вязанием.

Полина озиралась по сторонам полными недоумения глазами. Бабушка, оставив гостью стоять в центре комнаты, полезла в шкаф и достала несколько мотков ниток, разного цвета.

— Эмиль, посмотри, какой подойдет больше? — попросила она, приложив к груди Полины все четыре клубка.

Он отошел на несколько шагов, поглядел критически, как художник на еще не законченное полотно и, в задумчивости потерев пальцами подбородок, глубокомысленно изрек:

— Думаю, зеленый. Под цвет глаз.

Бабушка согласно кивнула и, наконец, решила поставить гостью в известность по поводу своих планов:

— Свяжу вам теплый свитер из водоотталкивающей шерсти. В таком не замерзнете, даже если столбик термометра опустится ниже пятнадцати.

— Спасибо, — пролепетала Полина. — Но не хотелось бы причинять вам беспокойство.

— У нас в Апасии не принято допускать, чтобы гости мерзли, — перебила Вернандина не терпящим возражения голосом и бросила на внука полный укора взгляд.

Эмиль стойко вынес бабушкину немую нотацию. Но не преминул послать в адрес Полины язвительную улыбочку. Вообще—то, он предупреждал кое—кого захватить теплые вещи.

— Так. Необходимо снять мерки, — заявила Вернандина и начала шарить глазами по комнате в поисках специальной ленты с метками.

— Я помогу, — невинно бросил Эмиль, заметив, что нужный предмет лежит на столике.

Бабушка возражать не стала. Отложила мотки и взяла в руки блокнот, готовая записывать цифры. Полина метнула в сторону Эмиля испепеляющий взгляд. Умела она смотреть так, что, казалось, при желании может прожечь дырку на одежде. Всем видом показывала, как недовольна его инициативой. Эмиль, конечно, догадывался: она бы предпочла, чтобы мерки сняла бабушка, но не смог сдержать внезапно вспыхнувшего желания подразнить девчонку.

— Тактильная проверка, — шепнул он в свое оправдание, подойдя вплотную. — Бабушка затеяла все это, чтобы посмотреть, насколько мы близки.

— Думаешь? — немного смягчилась Полина.

— Разумеется, — безапелляционно заявил он.

Это, конечно, было сильным преувеличением. Фрея—би—Вернандина безусловно придумала много уловок для разоблачения внука и его «невесты» и в ближайшем будущем обязательно пустит их в ход, но, насчет свитера, это был чистый экспромт, продиктованный искреннем порывом защитить недальновидную гостью от холода.

Эмиль по—деловому начал крутить Полину, опоясывая талию, грудь и бедра измерительной лентой. Его прикосновения ужасно ее смущали. Он это ощущал, по тому, как тяжело ей было не прятать взгляд. Но он не собирался облегчать ее страдания — дотрагивался так, как может себе позволить только жених. И дело не только в том, что необходимо было разыгрывать спектакль перед бабушкой. Его дико забавляли и заводили эти отчаянные попытки Полины бороться со смущением.

Когда мерки были сняты, Фрея—би—Вернандина, наконец, отпустила гостей, бросив в след, что пришлет Полине горничную, чтобы та помогла разобрать дорожную сумку.