Как описать мне это дивное зрелище? На тёмном фоне кедров, под синим небом, под знойным, сверкающим южным солнцем, высоко над белой, резной, как тончайшее кружево, лестницей стояла такая же белая, лёгкая – казалось, дуновения ветра довольно, чтобы унести её с места, – часовня. И внутри её высилась статуя, изображавшая женщину, на прекрасную голову и плечи которой ниспадало розовое покрывало.

Я стоял как зачарованный, не в силах оторвать глаз от дивного зрелища. Руки статуи, божественно прекрасные, были полны цветов самой разнообразной окраски, что делало их ещё более похожими на живые. Вся статуя, её покрывало, цветы – всё переливалось разноцветными светящимися бликами, дрожавшими под солнечным сиянием, мягкими, как краски венецианского стекла. У меня была полная иллюзия, что статуя вырезана из гигантских жемчужин белого и розового цвета.

– Собери силы духа, сбрось с глаз телесные покровы, друг, и неси славословие Жизни. Путь красоты и единения в ней может нести тот, кто соединит свою чистоту и Радость с этой сияющей Живой Красотой.

Раданда оставил посох и сандалии внизу у лестницы. Я последовал его примеру, снял сандалии и вынул из кармана сумку с письмами. Раданда снова дал мне руку, и мы стали подниматься по восхитительным кружевным ступеням. По первым ступеням лестницы я шёл легко. Они казались мне даже прохладными. Но чем выше мы поднимались, тем тяжелее мне было идти. Сердце моё билось, точно молотом стучало в висках. Ступени жгли мне ноги, как раскалённый песок пустыни. По всему моему телу пробегала дрожь. Пот катился ручьями по лицу. И чем выше мы шли, тем всё сильнее были мои мучения. Но я крепко держал руку моего милосердного водителя, и теперь она казалась мне железной по своей силе и передавала прохладу в моё словно охваченное огнём тело.

Конец ознакомительного фрагмента.