– Выглядишь ужасно деловито. Ты любишь рыбалку?

На секунду взгляд Лады застыл.

– Не то, что люблю... Вот мой муж очень любил это дело… Да.

– Выходит, ты рыбачишь в память о нем? – тихо поинтересовался Ник.

Лада резко обернулась. Каждый раз… каждый чертовый раз, когда он пытался пролезть ей под кожу, Ник выбирал именно этот вкрадчивый тон. Он словно гипнотизировал ее… Завораживал.

– Может быть. Или просто пытаюсь занять свои руки... – сухо ответила Лада, впрочем, этот тон вряд ли вязался с тем ураганом чувств, который сотрясал ее душу. Оставшись с Ником наедине, она вдруг поняла, что только рядом с ним, впервые за долгое время, почувствовала себя живой. Это было прекрасно... Словно в ее душе враз стихла боль. И она забыла… о смерти, расправившей над ней свои черные крылья, хотя бы ненадолго забыла… Ее влекла загадка этого мужчины, его несомненная глубина. И сам он влек ее со страшной силой. Ладе хотелось забыться в его объятьях и хотя бы несколько минут вообще ни о чем не думать, но проклятое чувство вины сводило все ее надежды на нет.

Наладив крючок и насадив на него наживку, Лада несколько раз показала гостю, как забрасывать удочку, и убедившись, что у того неплохо получается, взялась за свою. Женщина завороженно наблюдала за поплавком, а ее воспоминания уносились на годы назад. В то время, когда муж вытаскивал ее на рыбалку. Сергей… Добродушный парень с открытой душой. Ее первая и единственная любовь, которая закончилась так трагично...

– О какой прогулке говорила Лида в больнице?
– В воспоминания Лады ворвался незнакомый голос.

– Прогулке? Ах, да… Я обещала Лидочке прокатить ее на лодке. Но с тех пор, как мне было отказано в опекунстве, воспитатели перестали ее со мной отпускать.

– А для нее не опасны такие путешествия?

– Не более чем сделать следующий шаг. Ее сердце может остановиться в любой момент…

– Я постараюсь сделать все, чтобы этого не случилось.

– Ты уже говорил…

– Да, но ты не слишком-то мне поверила.

Поплавок на удочке Лады дернулся, и это избавило ее от необходимости отвечать. Осторожно подтянув леску, она вынула довольно крупного бычка. Удовлетворенно кивнула головой, бросила на Ника чуть высокомерный взгляд, который порядком его насмешил, и, сняв рыбу с крючка, отправила ту в специальную сетку.

– Меньше разговоров, Ник. Больше дела, – скомандовала Лада.

Ник отступил. Он понимал, что ничего не добьется давлением. Ее нужно расшевелить по-другому, а вот как именно – он пока не представлял. Ник надеялся, что ему удастся спасти малышку. Подарить ей жизнь… взамен за ту, что отнял. Но все же он не мог отрицать очевидного – шансы девочки были невелики. С гораздо большей вероятностью его попытки помочь лишь добавят им новой боли. Боль - неизбежный спутник надежды. Такова проклятая правда жизни…

– Как погиб твой сын?
– поинтересовалась Лада спустя довольно долго время.

Не ожидавший такого вопроса мужчина лишь сильнее сжал челюсти. Он понимал, что его спутница имеет право на подобные вопросы. Он сам ей его предоставил, задавая свои… Однако, Ник не был готов поделиться… Все еще не был готов.

Не отводя взгляда от поплавка, Ник все же заговорил:

– Автокатастрофа. Он… не был пристегнут в кресле.

– Боже мой… - прошептала Лада.
– А водитель? Только не говори, что ты был за рулем…

– За рулем находилась моя жена. Она практически не пострадала.

Сухие слова. Безэмоциональные. А за ними скрывалась такая ярость! И такая боль… Ник-младший выжил бы, будь он просто пристегнут… А он бы не потерял своего сыночка. Он бы его не потерял… И никто бы не посмел сказать, что его больше нет! Никто…

Господи, как это все пережить?

– Мне очень жаль, Ник. Мне так жаль…

– Я не разрешал ей садиться за руль. У нее был водитель…

Ник смотрел на толщу воды, а перед глазами проносились картинки из недавнего прошлого… Тонкая голубоватая жилка отчаянно билась на его щеке, выдавая клокочущие внутри эмоции, но внешне он оставался спокойным. Таким же спокойным, как темные величественные скалы, виднеющиеся за его мощной спиной. Лада не хотела знать, почему Ник запрещал жене водить машину самостоятельно, почему-то она была уверена, что это его решение не было прихотью самодура…

– Она не послушалась…

– Да. Села за руль. Обдолбанная и… - Ник взмахнул свободной рукой и уже ставшим знакомым жестом растрепал волосы на макушке, - с не пристегнутым ребенком на переднем сиденье.

– Твоя жена была наркоманкой?

– Да. Наркоманкой. Но сама себя она называла «светской львицей». – Ник выдернул удочку и, скатав леску, отбросил ту от себя. Сунул руки в карманы и снова уставился вдаль, жадно вдыхая соленый воздух. Его грудь взволнованно поднималась и опадала.

– Ты ее не любил, - тихо заключила Лада и этим, наконец, заставила Ника оглянуться. Секунду он медлил:

– Да.

– Никогда. Даже в момент женитьбы.

Ник лишь пожал плечами. А она не стала задавать новых вопросов... Ничего о нем толком не зная, Лада не сомневалась в одном: Ник был совсем из другого мира. И Бог его знает, как в том мире живут. Возможно, таким браком в нем никого не удивить. Одно время она тоже вращалась в мире людей, для которых любовь ровным счетом ничего не значила. В той жизни было так много возможностей, в ней был такой выбор… что люди напрочь разучились ценить тех, кто рядом. Кружащие в небе журавли казались намного более желанными, чем потасканная жизнью синица в руках…