Андрейка же, наоборот, будто скинул своё плохое настроение, нашёл себе развлечение — книжка с картинками про танки.

Таня же продолжала кружить вокруг, никак не найдя себе интересного пристанища.

— Таня! Иди сюда! — зашептал из угла Ванька, держа в руках здоровенную книгу.

Та неторопливо подошла к нему.

— Чего ты, как змея? Нормально нельзя позвать?

— Нормально?! Ты посмотри, чего творится… Нормально, — он был весь всклокочен и вроде как дрожал.

— Чего ты там увидал?

— Да вот же, смотри, тут всё, чего после нас… ну, после того времени, нашего было. Аа, чёрт! Мы ж вам не сказали… Короче, сейчас на дворе, не падай в обморок только. Сейчас две тысячи тринадцатый год! Пятьдесят один год после нас!

Таня несколько криво улыбнулась. Хихикнула.

— Ладно врать-то!

— А чего мне врать? Тебе мало, какой всё кругом другое? Это что, думаешь, за десять лет такое делается?

— А откуда ты взял? Да так точно — пятьдесят один год, чего не сто?

— Газеты мы видели, вот откуда! — Ванька продолжал говорить возбуждённым шёпотом. — В общем, вот, две тысячи тринадцатый и всё! И вот, гляди, учебник по истории.

— И чего в учебнике? — Таня почувствовала внутри нехорошее. Заворочалось, набухло.

— Фигня полная, вот чего… Смотри, вот наше примерно время. Тут вот про Хрущёва, двадцатый съезд — это как раз мы недавно проходили. У вас тоже было? Ну вот. Тут про это, значит. Потом Брежнев будет главным… Вроде есть такой. Но это всё цветочки, — Ванька нервно хмыкнул. — Дальше я тут полистал… А! Вот тут интересно — Олимпиада у нас будет… ну, была. В восьмидесятом году.

— Это чего, тридцать лет мне когда?

Ванька посчитал:

— Ну да, тридцать. Да какая разница! ОЛИМПИАДА! Понимаешь? Только не всё понятно — там не все приехали, американцев не было. Чего-то там с Афганистаном связано, я не вникал. Дальше пролистнул. И вот тут, скажу тебе, полный крантец! Всё, капут. Гляди.

Ванька раскрыл учебник пошире, они уже сидели на корточках, уткнув головы в книгу.

— Ага, вот, — Ванька тихонько забубнил, зачитывая. — 26 декабря 1991 года Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ, тем самым официально распустив Союз ССР и его институты власти. Поняла? — Ванька тяжело дышал, будто не абзац прочитал, а стометровку пробежал.

Таня взяла у него книгу и вдумчиво, шевеля, порой, губами перечитала. И ещё на других страницах поглядела. Оторвала взгляд от книги, уставилась невидящим взором в стену. Тут подошёл Андрейка.

— Ну, чего вы тут расселись? Пойдём, может, уже? Надоело тут шляться, — не добившись ответа, Андрейка тоже присел. Чего вы контуженные какие-то, а?

Таня молча сунула ему раскрытый учебник. Он поглядел вопросительно на неё, на Ваньку и что-то в их лицах подсказало не задавать лишних вопросов. Он стал читать. Крякнул. Хмыкнул. Выругался. Оторвал глаза от текста.

— Ну, охренеть, дорогие товарищи. Чего я ещё могу сказать. Страну, выходит, нашу похерили. И вот теперь тута полицаи и ходют.

Вдруг он резко изменился в поведении. Заозирался, придвинул голову друзей к себе поближе.

— Тикать надо поскорее. Тикать! Ежели они СССР порушили, то… Знаете, чего фрицы с пленными делали?

— А причём здесь фрицы и пленные? — изумился Ванька.

— А притом! Те тоже Союз хотели с землёй сравнять, да не вышло, кишка тонка оказалась. А у этих вот, — он потряс книгой, — получилось. И чего, как ты думаешь, они будут делать с теми, кто советский остался, а?

— Да ладно тебе, мирные граждане тут вроде кругом… — Ванька неуверенно огляделся.

— Вроде… а вспомни того алкаша. Ведь он совсем не наш алкаш, не советский. Не, братцы, двигать надо домой. Я ж сразу тебе сказал, что фигово здесь. Лучше уж там, где Сёмка был. Там мне так неприятно не было. А здесь — так и ждёшь подвоха на каждом шагу. Давай, смываемся.

— Так я не до конца даже этот учебник проглядел. Тут, вон, ещё, — Ванька перехватил книгу, — до две тысячи десятого.

— Ну, как хочешь, можешь тут торчать, а лично умываю руки. Тань, ты со мной?

Таня, немного приглушённая (который раз уже в этом непонятном Мире), смотрела на друзей, мало чего понимая.

— Я?

— Ну, ты, ты! Есть тут ещё разве Тани другие кругом? О! Будете телиться вечно! — Андрейка приподнялся.

— Ладно, стой. Вместе пойдём.

Они тихонько стали пробираться к выходу. В магазине уже появился народ. Люди ходили, выбирали, вчитывались и вглядывались. На выходе мрачный «костюм» снова внимательно пригляделся к ребятам, хмуро осмотрев с головы до ног.