По позвоночнику пробежала дрожь.

Угроза. Что-то страшное появилось. Жуткое. Хищное… Но «знакомое».

Совсем рядом.

Туда!

Хватило и тени желания, чтобы щит оказался на руке. Привычно прикрывшись им, рванула вперед. Но не так быстро, как хотелось бы — слишком толстые деревья, слишком неровный и скользкий грунт. Приходилось все-таки осторожничать.

***

Касия не нуждается в глазах. У него нет рта и носа. Нет ушей. Лишь гладкая маска из непонятного черного вещества закрывает лицо. Все, что я вижу — это искорки душ и потоки маны. Сила, что пронизывает все сущее.

Касия — Монстр. Но… другой. Он не жаждет крови и плоти, как Нокс. Он не наслаждается страданиями и не стремится к разрушению, как Незримый или Ньярлот. У него вообще нет желаний как таковых.

В этой форме я, наверное, самое спокойное существо в обозримом пространстве. Главное, не дать этому спокойствию захлестнуть себя с головой, и не перейти в «равнодушие». Ибо тогда я вряд ли смогу «вернуться».

Но сейчас все это мне только на руку.

Более чуткое восприятие Касии аборигены обмануть уже не могут. Я четко ощущаю крохотные дрожащие огоньки их душ. Такие маленькие и хрупкие.

Силуэт стоящего рядом разумного отодвинулся назад. Отчетливо вижу контуры его тела, излучающего какую-то странную энергию. Вот она словно сворачивается, капсулируется, тускнеет.

Ясно.Так они и прячутся. Не маскируют, а изолируют. Интересный способ. Нужно запомнить.

Протянул руку. А, стоп. Ее же нет.

Нужна замена. Сплести из божественной маны? Как вариант. Но не Бездны. Слишком нестабильна. И лишь усилит воздействие Касии.

Ауттэ.

Тени легко потянулись навстречу. Абориген замер. По пространству разлился запах страха.

Попытался сбежать. Быстрый. Даже слишком. Но недостаточно.

Рывок. Хватаю за затылок. К его неудаче, тени — это не Бездна. Сила Древнейшей убила бы сразу, быстро и тихо обратив физическую оболочку в прах, а душу утянув на глубину мироздания…

Но так даже лучше. Существо дергается в руках, не в силах освободиться. Наверняка, даже кричит. Или нет? Не знаю. Но другие огоньки душ начали стягиваться со всех сторон. Они слегка напуганы, но все еще взбудоражены и воинственны. Еще не поняли, с чем столкнулись. Ведь Касия на минимальной подпитке…

А между тем концентрированная сила Тени быстро разъедала тело смертного существа. Я бы даже засмеялся. Если бы мог. Ведь для моего тела — эта доза почти безобидна. Как и сама Тень. Это от близости с Ауттэ? Или от моей природы Буревестника? Или из-за того, что я привык работать с куда более смертоносными энергиями?

Тело в руке развалилось на части. Просто расползлось, как попавшая в кислоту ткань. Вместе с душой. Хлипкая оказалась. Не выдержала такой перегрузки.

Полное уничтожение. Выжигание.

Да. Так и надо. Не поглотить. Не убить.

Сжечь эту нечисть.

Чтобы не осталось ни душ, ни тел…

***

Героиня вылетела на край поселения стремительным черным росчерком. Не замедляя движения, она врезалась тяжелым щитом в хлипкую деревянную стену. Во все стороны с грохотом разлетелись обломки частокола, комья земли и пучки травы — слишком тяжелым и быстрым оказался «снаряд» для такой конструкции.

Словно выпущенное из пушки ядро, столь же черное и смертоносное, Антуанетта пробила еще три хибары из веток и листьев, прежде чем затормозила на центральной площади небольшой деревушки.

Он ждал ее, сидя на деревянной площадке, видимо, служившей местным плацем для собраний.

Обнаженное тело с угольно-черной кожей. Лицо, закрытое гладкой овальной маской, казалось, вросшей в кожу. Волосы, плавно колыхающиеся при каждом движении, будто под водой или в невесомости. Руки и ноги, целиком состоящие из густой тьмы.

Сама фигура этого Монстра была подобна черной дыре, вытягивающей из окружающего пространства цвета и саму суть жизни. Окружающая реальность словно приобретала эффект туннеля, сходящегося в одной точке. Или, скорее, слабо натянутой ткани, на которую попал слишком тяжелый камень, продавливающий ее и грозящий порвать, рухнув куда-то вниз и оставив зияющую дыру…

А вокруг была смерть.

Кучи расползшегося, почти разложившегося мяса, перемешанного с изогнутыми оплавленными костями. Антуанетта невольно вздрогнула, глядя на них. Не из-за внешнего вида — за свою жизнь она успела насмотреться всякого. А из-за «ощущения».

В этих кучах еще были души. Живые души, медленно и мучительно распадающиеся на части. Кто-то уже исчез, оставив лишь расползающееся пятно маны. Кто-то еще сопротивлялся и корчился в агонии, насильно припаянный к мертвой плоти.