Приземлившись на травку, сделал перекат и вскочил на ноги. Во время всей этой акробатики что-то хрустнуло.

Трофейный лук!

Ну… даже ругаться сил нет. И времени. Из оружия остались лишь иглы и…

«Саси, на руку!» - быстро скомандовал я.

«Йасасайха используют…» - раздалось в ухе нытье монстра, но правая рука все же преобразовалась и открыла алый глаз. Левой я выхватил из скрытых креплений костюма две метательные иглы. И приготовился драться за свою жизнь и … анальную невинность. И пофиг, что она давно потеряна — не будем о грустном.

«Самое стремное, что я ничего не чувствую», - пожаловался Чешуйке.
– «Словно тут никого и нет…»

«Слева!» - перебила меня дракоша.

Резко обернувшись на шорох кустов, бросил одну из игл. Снаряд просвистел в воздухе и беззвучно… воткнулся в воздух прямо перед зарослями папоротников.

С иглы закапала зеленая фосфоресцирующая жидкость. А на пустом месте, примерно в двух метрах над землей, появилась широкая белозубая улыбка, обрамленная темно-коричневыми, почти черными толстыми губами…

32. Героиня и Монстр.

Прямо из воздуха появился негр.

Чуть выше двух метров ростом, черный, как моя жизнь, и лучащийся позитивом аки курнувший радий. Фигура этого… человека была перекачана настолько, что голова не могла нормально поворачиваться из-за гипертрофированных шейных мышц, руки — прижаться к туловищу, а ноги — свестись вместе.

Гора рафинированных стероидов.

Очень улыбчивая гора с весьма шаловливыми глазками.

И опять же, в одной набедренной повязке из каких-то широких листьев.

– Слэдкий умта-тумта, - пропел облизнувшийся негр ласковым голоском юной поп-дивы, и сделал шаг вперед.

Я сделал шаг назад, лихорадочно пытаясь успокоить мозговых тараканов, начавших экстренную эвакуацию путем миграции через прямую кишку. По коже пробежал холодок угрозы, но сосредоточился он почему-то не в жопе, а в районе хера.

«А ведь у этого черного молодца ничего не оттопыривается», - раздался в ухе задумчивый голосок Чешуйки.
– «Я бы даже больше сказала… он течет!»

Я скользнул взглядом по внутренней стороне бедер облизывающегося аборигена. Черная лоснящаяся кожа, обтягивающая могучие бугрящиеся мышцы, едва ли не сверкала от потеков «любовного сока».

Перевел взгляд выше. Кубики пресса. Могучая волосатая грудь. Чуть распахнутые влажные губы. Сияющие черные глаза…

Если провести нехитрую аналогию со встреченными мною ранее «мужественными дриадами», то… Блядь, меня щас стошнит.

Я даже не могу с наскоку определить что хуже — когда тебя ебет в зад роскошная девица, или когда хочет оседлать перекачанный ниггер с дыркой между ног.

Кто-нибудь, вызовите этому миру апокаляпсис. Пациента уже явно не спасти.

Рывок негра я проморгал. Лишь острое чувство опасности заставило в последний момент сделать шаг в сторону, пропуская лоснящуюся от пота и возбуждения тушу в паре сантиметров от себя.

Резко обернулся, готовясь ударить рукой с Саси и… никого.

Лихорадочно прощупал окружающее пространство всеми доступными способами — тоже ничего. Ни колебаний воздуха, ни потоков маны, ни огонька души. Словно этого трансгендерного негра тут и не было.

Так, спокойней. Вдох-выдох.

Держись, моя душонка, мы и не в такой жопе бывали, и не с такой хуйней воевали. Как-нибудь выкрутимся.

Вопрос только в том, как? Касия? Слишком мощно. Поменяться с Чешуйкой и просто улететь?

«Хрен тебе! Я пока крылья отращивать буду, оно меня пять раз изнасиловать успеет! А драться с ней я отказываюсь!»

Ладно, оставим как запасной вариант. В крайнем случае, просто залью ману в амулет и никуда «моя совесть» от махача с этой Черной Мамбой не денется.

«Произвол! Я жаловаться буду!»

«Кому?»

«Антуанетте!»

Ответить ей я ничего не успел — по затылку сначала резануло чувством угрозы, а через мгновение туда же прилетел тяжелый удар.

Мир отчалил курить в сторонку, а в глазах знакомо потемнело.

«Если меня выебут, это ты виновата!» - только и успел подумать я, окончательно теряя сознание…

***

Голова болела.

Очень сильно. Будто я бухал неделю не просыхая, причем, исключительно коктейлем из пива, кофе и абсента. И не только голова — конечности как-то странно немели, в груди что-то хрипло булькало при каждом вдохе, а хрен пылал с такой силой, словно его держали в вазе с раскаленным свинцом…