К чему он клонит? Какую кровавую игру задумал теперь?

— Ты тоже желаешь заполучить мою кровь? — Киирис боялась, что его «да» окончательно сведет ее с ума, и одним богам известно, во что она превратиться в таком случае.

— Нет Просто пытаюсь сказать, что ты…

Он резко умолк на полуслове, отодвинулся и посмотрел Киирис через плечо. Мейритина повернулась, с недоумением посмотрела на Торану: в каждой руке она держала по кубку. Один молча вручила Киирис.

— Впервые вижу живое свидетельство существования божественных наследников, — сказала она. Фраза наверняка была заранее отрепетирована, потому что прозвучала слишком безупречно, как будто Принцессе дела не было до того, что ее будущий муж пренебрег ею ради своей рас’маа’ры. А это точно шло вразрез с ее взбешенным взглядом.

Киирис молча поискала поддержки у Дэйна, но тот выглядел отрешенным, как будто мысленно ушел куда-то далеко, где женщины не докучали своими попытками отвоевать хоть немного его внимания.

— Полагаю, раз уж ты здесь на особенном положении и совершенно исключено, что в ближайшее время мне посчастливится от тебя избавиться, будет лучше, если мы найдем способ взаимно существовать. Способ, который нас устроит.

— Не слишком ли рано говорить об этом? — Киирис заглянула на свое отражение в глянцевой винной глади губка. Пригубила самую малость, чтобы промочить горло и отлепить язык от сухого неба.

— Никогда не бывает рано совершить что-то себе на благо, — туманно ответила Торана. — Но для этого нужно быть смелым, дальновидным — и решительным.

Ее последние слова прозвучали глухо и смазано. Киирис сперва решила, что за время, пока они с Дэйном танцевали, гостья успела опорожнить не один кубок и хмель ударил ей в голову. Но в эту минуту ее собственное горло словно вскрыли от подбородка до ямки на шее. Боль была такой сильной, что затмевала все прочие чувства. Киирис попыталась сглотнуть ее, сделать хоть что-то, чтобы уменьшить страдания, но агония стремительно выжигала глотку и стекала в грудь, где вскипала с новой силой.

Сквозь горячечный туман мейритина услышала отголосок серебряного зона, с которым кубок вывалился из ее слабых пальцев и покатился по полу. Вслед за обжигающей болью пришла сокрушительная слабость. Если бы не поддержка Дэйна, Киирис свалилась бы к ногам своей торжествующей соперницы.

Последняя более-менее окрепшая мысль была о том, что было очень неразумно забывать предостережение кормилицы Дэйна. Оказалось, ядами не брезгуют даже Принцессы.

— Если она не откроет глаза, клянусь, что перережу тебе глотку.

Даже сквозь пульсирующую под кожей боль Киирис смогла узнать голос Рунна. Хотя никогда раньше не слышала его таким взволнованным. Как будто длинноухому наследнику в самом деле было не безразлично, выживет она или умрет.

— Предлагаю тебе заткнуться, — спокойно осадил брата император. — А если не в состоянии держать язык на привязи и не разбрасываться пустыми угрозами, то лучше выйди вон. Я терплю твое общество только потому, что думаю, тебе не наплевать на ее состояние.

Киирис попыталась открыть глаза, но веки словно запечатали нерушимыми печатями. Руки и ноги тоже отказывались подчиняться, но она достаточно хорошо слышала и понимала происходящее вокруг. Значит, волею судьбы, была до сих пор жива. Что же, можно сказать, что она впустую разменяла еще одну жизнь.

— Раслер, не стой столбом, — продолжал рычать Наследник тени. — Плевать мне на твою возвышенную меланхолию, просто скажи, что рас’маа’ра в порядке. Выглядит, как свежий труп.

— Кровь богов определенно в порядке, — сухо отозвался Наследник костей. — Тебе не о чем беспокоится.

— Почему все считают своим долгом ткнуть меня носом в то, о чем мне следует беспокоиться, а на что можно харкнуть с высокого утеса! — Кажется, Рунн прищелкнул языком. — Вам самим не тошно от всего… этого?

— В последний раз предупреждаю: либо ты закрываешь рот, либо я выброшу тебя в окно. — На этот раз Дэйн позволил ноткам ярости разбавить свое вездесущее самообладание.

Пока братья спорили, Киирис снова и снова пыталась вернуть себе способность шевелиться. Понемногу, это удалось. Сначала подчинились пальцы на ногах, потом она с горем пополам даже сжала край простыни в кулаке. А потом тихонько застонала:

— Пить…

— Костлявая задери, она в самом деле пришла в себя!

Послышались звуки короткой возни, злобное шипение Рунна, слабый разочарованный вздох Раслера. Вслед за этим кровать около Киирис прогнулась, и перед ее замутненным болью взглядом появилось расплывчатое лицо Дэйна.

— Ты меня слышишь, мейритина? Моргни, я пойму.

Она моргнула.

— Хорошо. Раслер говорит, что тебе еще какое-то время будет некомфортно, но это быстро пройдет. Вот, — она почувствовала прикосновение прохладного серебра к губам, — это нужно выпить.