Шрифт:
– Мне это было нужно.
– Думаю, да, - согласился он.
– Ты кончил?
– спросила она.
– Нет. Но больно не кончать.
Нора рассмеялась, даже она слышала опьяняющее счастье в своем голосе: - Ты не уронил «поцелуй», - сообщила Сатерлин. Она взяла маленький сверток и потрясла им, словно тот был крошечным серебряным колокольчиком.
– Значит ли это, что я могу кончить? Пожалуйста?
– Думаю, да, - ответила она и очень медленно, как ни в чем не бывало, развернула конфету.
– Справедливость есть справедливость.
– Сейчас?
– спросил он.
Она отмахнулась от него: - Дай мне минуту. Я голодна.
– Я в тебе.
– Я могу есть с членом внутри. Я называю это многозадачностью.
Она положила конфету в рот и театрально застонала, словно это был лучший шоколад в мире, а не какая-то конфетка для Хэллоуина, которую покупают в соседнем магазине за углом по три доллара за пачку.
– Нора?
– тихо произнес Нико.
– Хм?
– Она сделала вид, будто только что заметила его под собой.
– Пожалуйста?
Она шумно выдохнула: - Ладно. Хочешь, чтобы я тебя развязала?
– S’il vous plait, madame.
Нора наклонилась вперед и совершенно случайно уткнулась грудью в его лицо, пока ослабляла узлы на веревке, которая фиксировала манжеты к кровати.
Она полностью сползла с него, чтобы отвязать лодыжки. Как только он оказался свободным от веревок, то потянулся, а затем быстро, как кот, перекатился на четвереньки.
– Как бы ты хотел меня?
– спросила Нора.
– На спине?
– В этой же позе.
Она тоже была на четвереньках, у столбика кровати, на котором все еще висела черная веревка. Нико пристроился сзади и погрузился в нее резким толчком. Она была влажной и открытой и не ощутила боли, и точно не стала бы жаловаться. Должно быть, к этому моменту он умирал от желания кончить.
На верхней части шкафа в спальне было зеркало, в котором она могла наблюдать за тем, как он ее трахает. И за ним было приятно наблюдать. Он встал на колени, а она смотрела на отражение его члена, такой толстый, твердый и влажный, выскальзывающий из ее тела. Он тоже смотрел, но не в зеркало. Он смотрел вниз, на место их соединения. Его руки держали ее за бедра, и Нора позволяла двигать ею, как ему нравится.
А ему нравилось жестко ее насаживать. Нико мог заниматься любовью нежнее, чем любой другой мужчина, с которым она была... но сейчас другой случай. Он трахал ее, тем видом жесткого, словно в период течки, траха, который хорошо знаком любовникам на расстоянии. В нем была доля злости, поскольку так не могло быть постоянно. Но и толика блаженства, потому что, по крайней мере, так было сейчас.
В комнате стояла тишина, кроме его рваных вдохов и звуков его толстого члена, вколачивающегося в ее влажное лоно. Каждая его мышца была натянута. Она видела вздувшиеся вены на его руках и предплечьях. Его потребность в Норе была прекрасна и снова возбуждала ее. Она насаживалась на него так же сильно, как вколачивался он.
Первобытно.
Болезненно.
Идеально.
Нора кончила вместе с ним, не так, как в первый раз, но слаще, потому что Нико наполнял ее своим семенем в таком количестве, что несколько капель просочилось между последними толчками и упали на антикварное покрывало амишей.
Упс.
Она знала, что что-то забыла.
Глава 5
– Ты собираешься делать это всю ночь?
– спросила Нора.
Нико кивнул.
– Так и думала, - ответила она.
– У меня есть вино.
Нико пожал плечами.
– Позже. Поняла, - сказала она.
Нико кивнул и пожал плечами, потому что его губы и язык были заняты ее сосками. После осквернения покрывала, они свернулись калачиком на кровати, и Нико стянул бретельки ее сорочки, без разрешения, развратный мальчишка, и уже провел... Нора проверила время на каминных часах... семь минут, посасывая ее грудь.
– Надо было книгу взять, - заметила она на восьмой минуте.
– Интересно, дотянусь ли я до телефона...
Она вытянула руку над плечом Нико.
Нет, не получается. Как жаль. Она могла бы ответить на еще парочку писем. Нора провела пальцами по его мягким волосам, массируя его шею и плечи...
Девять минут.
– Не пойми меня неправильно, муш, - начала Нора. – Мне действительно приятно. Просто...
– Она снова посмотрела на часы.
– Девять минут?
– Ты отсасывала мне дольше девяти минут, - заявил он, оторвавшись от ее груди.
– Совершенно другая ситуация, и ты это знаешь.