— Ты здесь! — сказал Ян, делая шаг навстречу.

— Я не могу долго быть с тобой, но пришла помочь с воспоминаниями о нашей встрече.

Ян закрыл глаза:

— Я не смог вспомнить.

Эвика покачала головой:

— Ничего… главное, что мы не теряем друг друга, и хоть ты покинул лес, я смогла оказаться с тобой рядом.

В окно комнаты, заглянула луна, ее свет коснулся лица девушки, отразился в бирюзовой радужке глаз. На дне бездонных зрачков, ангел увидел океан, бушующие волны, он даже ощутил солоноватый привкус морской воды на своих губах. В нос вдруг ударил запах гари, как если бы кто-то сжигал сухую листву, старые ветки и газеты. Перед глазами возник Бердичев: с высоты птичьего полета, черепица гаражей поблескивает от солнечных лучей, вокруг раскинулись огороды — время собирать урожай. Стоит теплая, осенняя погода. На ветках многочисленных яблонь, сверкают красные плоды, они настолько созрели, что их аромат разносится по округе, переплетаясь с запахом гари.

Ян вздрогнул, постепенно, его память открывала картины прошлого, и главное — он вспомнил о том, как встретился с Эвикой:

— В тот день Арон отправил меня в Бердичев, чтобы я забрал для него из «Кармелит» кое-какие свитки. Я летел над гаражами и огородами, когда в небе появилась вспышка света и тут же, словно из ниоткуда, падающая девочка. — Эвика заглянула в его серо-голубые глаза и кивнула, чтобы он продолжал:

— Я подхватил ее в воздухе и опустился на землю. Под ветками старого орешника нас никто не видел. На вид ей было лет шесть: худенькая и бледная, со слабым сердцебиением, — ангел вспомнил, как запах гари усилился. — Так пахнет в Нижней Аиде. Она была перепачкана черной крошкой, напоминающей ту, что оставляют после себя огненные шары, пущенные демонами. Я коснулся её щеки и на моей руке остались фиолетовые кристаллики, они впились в подушечки моих пальцев, оставив крохотные порезы из которых выступила кровь. Видимо, кто-то потрудился телепортировать ее в безопасное место…

Сильный ветер разогнал ненавистный запах:

— Она была в моих объятьях и только потом я ощутил тот самый яблочный аромат, он перебил вонь Аиды. На миг ее глаза приоткрылись, блеснув бирюзой, но она тут же провалилась в забытье.

Ян как сейчас видел изувеченное хрупкое тело: в центре солнечного сплетения, сквозь разрез на футболке, тянулся шрам, как если бы ее проткнули:

— Я коснулся этого шрама, и, вместо биения сердца, услышал шум моря, мои пальцы будто погрузились в прохладную воду, я увидел душу этой девочки… увидел тебя! А затем кто-то стер эти воспоминания о нашей встрече. Но кому это понадобилось? — но чародейка растворилась, оставив его одного посреди комнаты. Часы показывали полночь, — что-то Луки долго нет, — ангел сосредоточился, представив подопечного, и увидел перед собой серебряную нить его души, она тянулась от метро Кропоткинская, скользила по Гоголевскому бульвару и направлялась к их дому, — значит, ты скоро будешь в квартире. Что ж, насчет тебя я спокоен, а вот Эву не мешало бы навестить».
– переодевшись, встал на подоконник и вылез из окна, устремившись в ночное небо.

Лавируя над дорогой, по которой ехали маленькие светящиеся точки машин, и блестела полоса фонарей, ангел вдыхал полной грудью: «Здесь на высоте хотя бы можно спокойно дышать, а ниже, уже все настолько загазовано, попробуй тут не стать астматиком. Вся Москва — одно сплошное больное создание». Как только на горизонте появился бизнес-центр «Лейпциг», он опустился на асфальт в тени деревьев.

Высокий, коричневый, очень похожий на шоколадный батончик — дом, горел множеством квадратиков-стекол: «Она еще не спит, я это знаю» — обошел дом стороной и направился к одному из центральных подъездов. Открыв входную дверь с помощью чар, вошел внутрь и поднялся на нужный этаж, нажав на кнопку звонка.

Не прошло и минуты как ему открыли: на пороге стояла Эва, с осунувшимся лицом и побледневшей кожей, ее тусклые глаза широко раскрылись, и она бросилась ангелу на шею. Так крепко его давно не обнимали, Ян ощущал, как внутри ее души образовалась дыра, ей не откуда и не от кого было подпитывать себя, только тратить. Эва молча обнимала его, прижавшись всем телом к груди ангела. Постепенно ритм ее сердца стал приходить в норму, она успокаивалась. Ян предусмотрительно закрыл дверь, и только тогда Эва отстранилась, смущенно на него глядя:

— Извини.

Ангел разулся и взял девушку за холодные руки. Оценив ее состояние, он пришел к неутешительным выводам: «Стоило всего лишь несколько недель с ней не видеться и вот результат — она опустошена!»:

— Ничего, лучше расскажи, как твои дела. — Они прошли на кухню, и пока Эва заваривала чай Ян внимательно выслушал все, что у нее произошло: «Да, тоскливо все это слышать: учеба, работа, дом и Лука… Видимо, он не в состоянии подпитывать ее. Возможно, они попросту не созданы друг для друга, иначе ее состояние было бы не таким печальным».

Девушка подала ему чашку.

— Благодарю, не люблю чай в пакетиках, — признался он, — в принципе, как и растворимый кофе.

— Я тоже, как можно пить такую бурду. Но лучше расскажи, чем ты занимаешься — «Я не хочу говорить о себе — мне это не нравится. У меня скучная и однообразная жизнь, в ней нет места счастью».

— Присматриваю за своим подопечным, хотя, честно говоря, не вижу в этом смысла. Он отлично справляется и без меня, — «А вот ты просто нуждаешься в собственном ангеле-хранителе, почему же у тебя его нет?», — живу у него же.

Они разговаривали обо всем на протяжении нескольких часов, пока Ян наконец-то не велел ей пойти спать. Девушка покачала головой и ответила отказом:

— Не хочу, когда еще мы встретимся. — с тоской сказала она, раскладывая вымытую посуду по шкафчику и вытирая столовые приборы полотенцем.

«Не перечь мне смертная» — подошел сзади и подул ей в затылок: ее глаза закатились, и она упала ему на руки спящей.

— Так-то лучше! — аккуратно отнес ее в спальню и уложил в кровать. Тусклый свет, исходивший от кованых светильников, размещенных по обе стороны окна, создавал в комнате атмосферу мрачности: «С такими обоями и полом ощущение, что я попал в маленькое Средневековье». Ян выключил свет, и комната погрузилась во мрак, девушка крепко спала.