– А… – попытался я что-то возразить, но осёкся. Действительно, с немецкими танками какая-то неувязочка получается. Да что там неувязочка – откровенный бред. И тут меня осенило. Я рассмеялся.

– Да всё нормально, Ленок. Это кино, понимаешь? Самое обыкновенное кино. Фильм здесь снимают, про войну. Танки эти – обычная бутафория, а солдатики – актёры ряженые.

Она смотрела на меня во все глаза. И вдруг улыбнулась.

– Ну конечно же кино! Какой ты молодец, Витенька! Как всё хорошо объяснил.

А я поймал себя на мысли, что для человека важна, как правило, не сама истина, а лишь её популярная, понятная, доступная интерпретация. И пока он её не получит, он не успокоится. Я попытался найти объяснение тому, что мы сейчас увидели. Соответствовало ли оно факту, мы не знали. Однако иного объяснения у нас не было.

– Мы оказались в зоне киносъёмки, – продолжал я развивать свою мысль. – Потому-то здесь нет людей. Они даже территорию всю вылизали: ни обрывка газеты, ни пачки из-под сигарет, ни пустой банки из-под пива, ни пластиковой бутылки. Представляешь, что будет, если в объектив попадёт пустая бутылка из-под фанты?

Лена совсем развеселилась.

– Ага! Представь, сидит такой фашист на танке и хлещет фанту прямо из горлышка! Или пиво «Балтика», третий номер. Умора!

– Во-во! А в руках у него пачка «LM» с надписью «Минздрав предупреждает»!

Мы оба от души хохотали, совсем позабыв, в какой ситуации оказались. Танки тем временем укатили прочь, скрывшись за поворотом. Гул почти совсем затих.

– Нам надо найти съёмочную площадку, – сообразил я, когда к нам вернулась способность здраво рассуждать. – Там люди, они помогут нам выбраться.

Лена согласно кивнула.

– Идём за танками, – сказала она. – Они нас выведут.

– Верно. Только давай поторопимся, а то мы их упустим.

Мы снова выбрались на бетонку и быстро зашагали вслед ушедшей колонне фашистских «Тигров».

– Они исчезли. – Лена в недоумении вертела головой. – Как сквозь землю провалились.

Танковой колонны, которую мы ожидали увидеть сразу же за поворотом дороги, не было. Ни металлического лязга гусениц, ни следов на бетоне, ни вони от сгоревшей солярки – никаких следов. Прямая лента дороги хорошо просматривалась километра на три вперёд, но она была абсолютно пустынна.

– Что за чёрт! – выругался я. Настроение у меня снова упало. – Куда же они подевались? Не в лес же они свернули!

А, собственно говоря, почему бы и нет? Наверняка события фильма разворачиваются в этих лесах, потому и искать их следует где-то здесь, поблизости.

– Ищи следы от гусениц, Ленок. Думаю, они всё-таки свернули.

Мы принялись рыскать вокруг дороги в поисках хоть каких-нибудь следов. Должны же их оставить двенадцать танков (или их имитация – неважно) в девственном лесу! При этом мы отлично понимали всю абсурдность поисков. Если бы здесь прошли танки, мы бы давно это увидели. Дюжина танков в лесу – это вам не иголка в стогу сена!

– Глянь-ка! – воскликнула Лена. – Дорога!

Это была старая заброшенная (как и всё в этом лесу) грунтовая дорога. Под острым углом она уходила влево от бетонки и терялась в густом ельнике. Обе её колеи давно уже поросли травой, в некоторых местах скопилась влага, образовав полупересохшие лужи. Здесь не то что колонна танков – велосипед уже лет двадцать не проезжал. Нет, эта забытая дорога нам ничем не поможет. Впрочем… что это там?

В левой колее, почти полностью скрытое молодой порослью, что-то лежало. Что-то круглое, правильной формы. На камень не похоже. Я нагнулся, раздвинул руками траву. Старая, местами проржавевшая немецкая каска. Совсем непохожая на те, что грозно сверкали на головах гитлеровских солдат, которых четверть часа назад мы видели в составе танковой колонны. Эта ржавая жестянка лежит здесь как минимум полвека. Да нет, больше: немцев погнали от Москвы в сорок первом.

Я забросил её далеко в кусты. Ненужный архаизм. Нам от него никакого проку.

– Что же делать? – растерянно сказала Лена, проследив взглядом за траекторией улетевшей каски.

То же, что мы делали и раньше, – мысленно проговорил я, – искать выход. Но вслух озвучивать эту банальную сентенцию не стал. Зачем? Проблемы она всё равно не решает.

Закрой глаза и смотри, – вновь вспыхнула в сознании джойсовская фраза. Закрыть глаза и не мешать внутреннему оку выбирать единственно верное направление. Всевидящее око души не может ошибиться. Таков смысл этой гениальной строчки, внезапно пришедший мне на ум из недр подсознания.

Положись на интуицию, – перевёл я её на общепонятный язык. – Следуй её велениям.

Я прислонился спиной к берёзовому стволу и зажмурился. Попытался настроиться на приём информации из космоса (или откуда ещё она там поступает). Но так ничего и не увидел…

– Вить, ты чего? – испуганно спросила Лена, тронув меня за рукав.

– А? Что? – Я открыл глаза. – Что-нибудь случилось?

– Ты стоишь, не шелохнувшись, уже минут десять.

Я обвёл лес ошалелым взором. Тряхнул головой. Неужели десять? Мне показалось, пролетело лишь одно мгновение.