Каково же было моё удивление и разочарование, а это было именно оно, когда в своей студии в полумраке на столе, я увидела горящие свечи, фрукты и бутылку вина с двумя бокалами. И полуобнажённого босого Эмиля с цветами, смиренно ожидающего моего прихода. На нём были только брюки и галстук в белый горошек на голое тело. Он улыбался, глядя на меня. Приготовил, мать его, сюрприз! Галстук-то зачем? Хочет, чтобы я поводила его как собачку на поводке? А если бы я не пришла? Сидел бы здесь сутки, двое, трое?

— Что ты тут делаешь? — я прошла в комнату и присела на подлокотник кресла, даже не зная, что предпринять.

— Тебя жду.

— Зачем?

— Подумал, что из-за этих групп крови… — Эмиль выдержал паузу, усиливая значимость слов, но и придавая нашей встрече театральность… — тебе не нравились ограничения прав и свобод… И мы никогда не уделяли много внимания чувственной стороне наших отношений и делали ошибку.

— Какой стороне? — я, действительно, не понимала, куда он клонит.

— Давай, мы просто посидим с тобой, пообщаемся, потанцуем, почувствуем друг друга, как в первый раз?

Это о каком почувствовании он намекает? Ох, и ищет же его пятая точка неприятности.

— Эмиль, — выдавила из себя. — Тебе нужно отсюда уходить, и желательно побыстрее.

После ночи я не видела Кауса, не знала, что он думает, что делает. В каком настроении сапфир тоже было неясно. Его внезапное исчезновение и молчание было странным, и в то же время, вспоминая его на острове в ревности, на Растабане, моя интуиция подсказывала, что без его внимания встреча с Эмилем не останется.

А в это время, Эмиль сделал пару шагов ко мне, щёлкнул пальцами, и в комнате тихо разлилась мелодичная романтичная музыка. Основательно приготовился…Даже вспомнил наш любимый трек… Когда только успел?

— Когда тебя забрали, я места себе не находил очень долго! — проникновенно начал говорить Эмиль.

— Несколько дней? — я ухмыльнулась, вспоминая слова Мари.

— Я натворил много ошибок от отчаяния, но готов их все исправить!

Эмиль подошёл к столу, взял бутылку и разлил вино по бокалам. Взял их, один протянул мне со вздохом:

— Жень, ну неужели я настолько моральный урод, что не заслуживаю простого разговора и объяснений?

В его глазах я увидела столько грусти и сожаления, что сдалась. В конце концов, один бокал и разговор по душам. Любопытство грызло меня всё сильнее — где Фациес?

Я смотрела на бывшего парня… и на его тело. Хорошо сложенное тело подготовленного спортсмена. Но очевидная разница с Каусом или любым другим сапфиром бросалась в глаза. Я начала понимать, почему тогда, на острове, Фациес сказал, что земные женщины всегда хотят от них детей. Сапфиры божественно красивы и притягательны. И это было непререкаемой правдой. Всё равно, что сравнивать естественную природную грацию и силу с её подобием. Сравнивать тело мужественного воина с накачанным телом спортсмена.

— Рубашку надень для начала.

— Сию минуту, — улыбнулся Эмиль, выполняя просьбу.

Я отпила глоток кисловатого вина, испытующе глядя на Эмиля. Он продолжил, пристально глядя мне в глаза:

— Когда увидел тебя вчера в университете, моё сердце едва не остановилось. Вдруг вспомнил всё, что ты говорила мне, пока мы встречались… Живу, как в инкубаторе, серость вокруг…

Я молчала. Мне нечего было ему сказать. Ну не рассказывать же о всех своих приключениях?

— Скажи, неужели у меня нет ни единого шанса всё исправить?

Эмиль поставил бокал на стол и подошёл ко мне. В его глазах горело желание, которое меня начало пугать. Коснувшись пальцами моей руки, он забрал мой фужер и убрал в сторону, чтобы в следующее мгновение обхватить меня и поднять с места. Я даже не успела возразить, как оказалась в его крепких объятьях.

— Ты такая сексуальная и аппетитная, — хриплым голосом заговорил он, внимательно всматриваясь в моё лицо. — От тебя так хорошо пахнет. Поверь, наша разлука пойдёт нашим отношениям только на пользу…

— Отпусти меня.

— Я стал опытней, поверь, — Эмиль пытался найти во мне отклик, — я смогу сделать тебя счастливой и доставить много минут удовольствия.

Эмиль начал шарить руками по моему телу, поглаживая спину, бёдра и ягодицы. Я упёрлась руками в плечи бывшего, в попытках оттолкнуть обнаглевшего мужчину.

Где этот чёртов Каус? Уже давно должен был оторвать надоедливого Эмиля от меня… А я… Я ничего не чувствовала. Совсем ничего. Вся ситуация попахивала какой-то пафосностью и лицемерностью.