— За грибами? — черные некромашкины глаза азартно сверкнули. — В лес?

— Пока только в парк, — осторожная Неели была непреклонна. — Но против грибов я ничего не имею. Думаю, что всем нам стоит одеться поудобнее. Идите, девочки.

Довольные и веселые они гуляли среди деревьев старого парка, постепенно заполняя корзину крепкими боровичками, выросшими под неохватными дубами.

— Миранда, смотри какой красавец, — воскликнула леди ди Мартен, найдя очередной гриб.

— Где? Не троньте! Дайте, я сама сорву! — некромашка шустро поскакала к тетушке.

Проводив глазами детскую фигурку, Иришка шагнула к необычной статуе, стоящей в глубине аллеи. Мраморная девушка замерла в напряженной позе. Она словно готовилась шагнуть с низкого постамента, чтобы стать рядом с пораженной работой скульптора Аолой. Правой рукой каменная красавица отодвигала какую-то невидимую завесу, в левой ее руке был зажат тяжелый нож.

— Чудо какое, — ее светлость протянула руку навстречу мраморным пальцам.

— Аола, нет! — крик Пушка донесся до ушей Иришки как сквозь вату. Хозяйка Темной дубравы почувствовала, как кто-то крепко сжал ее ладонь и дернул на себя.

Она падала в какую-то, наполненную росчерками падающих звезд черную бездну, отмечая, что холодные каменные пальцы перебрались на запястье и усилили хватку. «Синяки останутся», — заволновалась Иришка. Эти самые синяки вдруг стали настолько важными, что ни о чем другом Аола просто не могла думать. Словно разум, пораженный масштабом случившегося цеплялся за всякие глупости в попытках сохранить свою целостность.

А потом падение вдруг прекратилось, зато нагрелся, стал колоться и дергаться поясок амулет на поясе, и Иришка сначала оказалась подвешенной над той странной пустотой, в которую тянула ее статуя, а потом медленно мало-помалу стала подниматься.

Каменные пальцы, ослабив хватку, стали понемногу соскальзывать, и Иришка, испугавшись, что похититель разобьется, вцепилась в каменную длань двумя руками, изо всех сил стараясь удержать, защитить, не отдать никого этой страшной тьме.

Подъем все длился и длился, и сил у нее почти совсем не осталось… А потом все закончилось: и тьма, и колючие звезды, и холод, и тяжесть…

Зато вернулся солнечный свет, удивительно теплый и родной… А может быть родными были крепкие объятия или сумасшедший стук сердца, которое билось только для нее, или голос, точнее голоса…

— Да отпусти уже мою жену, медведь пещерный, ты ее задушишь, — требовал Кас.

— Это моя жена, отвали придурок рыжий, — не соглашался Грег.

— Расступитесь, молодые люди! Я должна убедиться, что с Аолой все в порядке, — волновалась тетушка.

— Аола, скажи что-нибудь, — умоляла некромашка.

— Я вас люблю, — улыбнулась Иришка, открывая глаза, чтобы посмотреть на родных людей, с которыми уже мысленно попрощалась, и заплакала.

И все тут же пришло в движение. Ее тормошили, поили зельями, целовали, что-то рассказывали.

— Эй! — послышался возмущенный голос Пушка. — Долго мы с Морковкой будем удерживать эту падаль?!

— Я тебе не Морковка!

— Неважно! — отрезал кот. — Так что?

Первым отреагировал Тео. Он склонился над женщиной, которую удерживали трансформированные духи.

— Добро пожаловать в Темную дубраву, лэра!

Иришка с интересом смотрела на худощавую женщину средних лет. Вероятно в молодости она была красавицей, хотя надменность, буквально въевшаяся в черты лица, по мнению хозяйки Темной дубравы, сводила на нет всю ее привлекательность.

— Пришли насладиться своим триумфом, леди? — пленница недобро уставилась на маркизу. — Думаете, что одолели меня?! — она расхохоталась злым каркающим смехом.

— Я пожалуй оставлю вас, — растерявшись от той ненависти, что жила в этой темноволосой ведьме, Иришка поспешила выйти из лаборатории, которую Грег приспособил под допросную.

— А я говорил, что тебе не стоит встречаться с лэрой Алиссией, — не преминул напомнить Кас, все еще слегка раздраженный тем обстоятельством, что ночевать ему пришлось в гостевых покоях.

— Ты был совершенно прав, — признала жена. — Извини. Просто хотелось посмотреть на нее, — отвернувшись Иришка медленно пошла к себе.