— Это вы клятву выполнили, да?

— Нет, конечно. Хотя Кас не поверил, — Грег говорил короткими рубленными фразами. У Миранды проснулся дар магический матери. Она должна пройти инициацию или умереть. Допустить смерти ни в чем неповинного ребенка я не мог. Устроил похищение, заодно и вас прихватил, Каса предупредил письмом. Так что скандала не бойтесь.

— Угу, — Иришка поболтала босыми ногами, неаристократично высморкалась и упрямо вскинула подбородок. — Да, плевать! Переживу как-нибудь.

— Значит, я прощен?

— Не знаю, я еще думаю.

— Так нечестно, леди. Я выполнил ваше требование.

— Ну и что. Я устала, перенервничала, у меня нога болит, — Иришка приподняла упомянутую конечность и пошевелила пальцами. — Я должна отдохнуть.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул, — я отнесу вас в вашу комнату.

— А нельзя просто попросить, чтобы подали мою обувь.

— Нет, — Грег поднялся, не выпуская девушку из рук, и зашагал к выходу из лаборатории.

— Между прочим, мне неловко. Ваши слуги и так косятся на меня, а Магда даже замечания делает, — наябедничала маркиза, поудобнее устроившись у него на руках.

— Больше не посмеет.

— Посмотрим.

В злосчастном коридоре уже ничего не напоминало о случившемся. Осколки были убраны, пол чисто вымыт, а на комодике красовались парные серебряные вазы.

— Как предусмотрительно, — захихикала Иришка, — теперь точно ничего не разобьется.

Она с удивлением заметила, что некромант покраснел. «Вот же милота какая, он еще и скромник, кто бы мог подумать?» — девушка спрятала улыбку, а Грегори тем временем уже открывал дверь ее спальни.

— Теперь то отпустите, я надеюсь? Мне Магда поможет, вон как смотрит внимательно, просто глаз не может отвести, — Иришка не скрывала недовольства.

— Конечно же, — он согласно кивнул, несмотря на обещание шагнул в спальню и уложил возмущенно пискнувшую девушку на постель. — Отдыхайте, — и тут же совершенно другим тоном, — Магда, мне нужно с тобой поговорить.

Пользуясь отсутствием неприятной особы Ира быстро переоделась и устроилась на кровати, осторожно умостив больную ногу.

О чем бы рю Морено не говорил с горничной, результат был просто волшебным. Магду словно подменили, куда только подевались недовольно поджатые губы и насупленные брови. Теперь служанка улыбалась и вела себя почтительно.

— Выпейте, ваша светлость, — она подала какое-то питье. — Милорд сказал, что вам это необходимо.

Иришка взяла бокал и принюхалась, пахло вроде ничего. Решив не спорить, она залпом выпила предложенный напиток, оказавшийся неожиданно вкусным, и отпустив Магду осталась одна. Перебирая в уме события этого сумасшедшего дня, который еще и не думал заканчиваться, девушка незаметно для себя задремала.

Она почти лежала на столе, касаясь пола лишь самыми кончиками пальцев. Мраморная столешница приятно холодила пылающую кожу груди, заставляя съежиться чувствительные ареолы и собирая соски маленькие горошинки.

Чье то теплое дыхание коснулось возбужденного лона. И Иришка почувствовала, как мужские пальцы нежно раздвинули его влажные лепестки, мимолетно погладили клитор, заставляя ее низко застонать, закрывая глаза, а потом их сменил язык, раз за разом проходя по всей доступной длине. — Открой глазки, милая, — не смея ослушаться она подняла, ставшие тяжелыми веки, ничуть не удивляясь присутствию второго мужчины, и прямо ололо своих губ увидела крупный, налитой, перевитый венами, скульптурно совершенный член, — Хочешь…

— Не смей так говорить об Аоле, жаба старая! — громкий крик Миранды прогнал сладкие грезы, заставив прислушиваться к происходящему за дверью. Похоже некромашка услышала не слишком вежливые разговоры слуг, и теперь пытается восстановить справедливость.

— Защитница моя, — пробормотала сонная Иришка и нащупала халат. — Пойду спасу прислугу.

— Пусти!

— Да что они там делают с ребенком? — маркиза резко ускорилась и, припадая на больную ногу, поспешила на место разборок. — Уроды моральные!

Распахнув настежь дверь, Иришка почти вывалилась в коридор, но остановилась, завороженная увиденным.

На приснопамятном комодике, поджав ноги, подвывая, сидели бледные Магда и Аннабел, тесно прижавшиеся друг к другу. Испуганные женщины крепко сжимали в руках серебряные вазы, словно пытаясь отгородиться ими от чего-то страшного. Проследив их взгляды, Иришка увидела, что по драгоценному мраморному полу прыгают три румяных, хорошо прожаренных пулярки, начиненные изюмом и черносливом, которые вываливаются из куриных тушек при особо удачных пируэтах.