Сам ЛаГГ-1, бывший «летающий рояль», был полностью разбит и списан, правда сам Никашин отделался травмами. Отметим, данный дефект – самопроизвольная раскрутка винта при пикировании – затем наблюдался и на серийных ЛаГГах.

Распределение основных групп рабочих при изготовлении И-16 и ЛаГГ-3 в процентах

В конце января, который в западной части СССР выдался аномально морозным (тогда замерзла чуть ли не треть Балтийского моря), жители западных окраин Горького впервые увидели в ясном голубом небе самолет, который поднимался над аэродромом, непродолжительное время кружил на малой высоте, а потом шел на посадку. Правда, только самые внимательные заметили, что машина совсем не похожа на уже привычные «ишаки», которые еще продолжали облетывать там и сдавать военным. В ходе пробных полетов на № 31211-1 было выявлено столько дефектов, что полностью сдать его заказчикам удалось только 24 февраля. Истребитель, конечно же, предназначался не для перевооружения, а для дальнейших испытаний и тестов.

После этого был подготовлен очередной отчет с множеством дефектов, недостатков и рекомендаций. Но, поскольку решение о запуске ЛаГГ-3 в серию и перевооружении уже было принято на самом верху, самолету, как и ранее Як-1, была как бы «авансом» поставлена оценка «удовлетворительно». Фактически мнение авиационных специалистов имело лишь рекомендательный характер.

Из-за перечисленных выше проблем, а также спешки, с которой проводилось перепрофилирование производства с И-16 на ЛаГГ-3, качество первых машин, разумеется, оставляло желать лучшего. Внешняя отделка выполнялась небрежно, хвостовое колесо из-за недоработанности конструкции ставилось просто в заклиненном выпущенном положении. Общая культура сборки тоже не радовала. В начале февраля был готов второй серийный экземпляр ЛаГГ-3 № 31211-2, который облетал летчик-испытатель И. Богданов. 12-го числа во время очередного полета, через 6 минут после старта, пилот почувствовал сильный запах бензина. Бегло осмотрев машину, Богданов увидел, что топливо течет прямо из пробки заливной горловины бензобака. Он тотчас пошел обратно на посадку. Причиной дефекта оказалась простая некачественная и грубо установленная прокладка горловины. И таких мелочей, каждая из которых могла привести к катастрофе, выявлялось великое множество.

Первый ЛаГГ-3, выпущенный на Таганрогском авиазаводе

15 марта при испытании того же самого ЛаГГ-3 № 31211-2 был выявлен еще и плохой монтаж гидро- и пневмосистемы, большие люфты в триммерах, а также перегрев радиатора. Как оказалось, причиной последнего был кусок брезента, которым он был частично закрыт. Кроме того, во время полета наблюдался сильный грохот в крыле, который создавала положенная кем-то внутри конструкции металлическая деталь. Впрочем, данные инциденты не были редкостью, позднее при облете ЛаГГ-3 № 31212-6 в крыле и вовсе был найден… топор. Разумеется, его положили туда не для самообороны или для того, чтобы летчик после вынужденной посадки мог развести костерок в ожидании подмоги, а просто забыли!

Но самое главное, что серийный ЛаГГ-3 1-й серии по своим летным характеристикам сильно отличался от первых прототипов И-301! Масса пустого самолета возросла с 2478 до 2680 кг, взлетная – с 2968 до 3346 кг. Соответственно потяжелевшая машина не могла разогнаться даже до 500 км/ч на малой высоте, а на высоте 5 км тот же Алексей Никашин, опытный летчик, смог выжать лишь 575 км/ч. Значительно увеличилось и время набора высоты. Получилось, что истребитель нового поколения еле-еле превосходил по скорости «старый, добрый» И-16 тип 29. И то, можно сказать, на форсаже и в идеальных условиях (безветренную и ясную погоду).

С «исключительно мощным вооружением» тоже возникли серьезные проблемы. Изначально И-301 планировали оснастить 23-мм пушкой конструкторов Якова Таубина и Михаила Бабурина. Последняя была сконструирована на основе не пошедшего в серию автоматического пехотного гранатомета АГ-ТБ, созданного в 1933–1938 годах. в ОКБ-16, которое и возглавлял молодой инженер-самоучка Таубин. Орудие, предназначенное для установки в развале цилиндров V-образных двигателей, получила обозначение МП-3 (мотор-пушка). Для гашения мощной отдачи в ней была использована схема автоматики с длинным откатом ствола, что привело к низкой скорострельности – 300 выстрелов в минуту. Питание снарядами осуществлялось из сложного по конструкции и громоздкого механизированного квадратного магазина вместимостью 81 штука.

В дальнейшем, чтобы увеличить скорострельность, конструкторам пришлось уменьшить ход ствола, придя к схеме короткого отката, а также установить более жесткую возвратную пружину, благодаря которой затвор приходил в переднее положение с большей скоростью. Благодаря этим мерам, а также лучшей отладке удалось добиться скорострельности в 600–610 выстрелов в минуту. В окончательном виде, получившем название МП-6 (она же ПТБ-23), был добавлен рычажный ускоритель затворного узла для сохранения хода затвора на прежнюю длину и гидравлический буфер отката вместо пружинного.

Изучение аэродинамики ЛаГГ-3 в НИИ ВВС

В октябре 1940 года пушка МП-6 поступила на наземные полигонные испытания в НИИ авиационного вооружения ВВС РККА. Затем начались стрельбы в воздухе, причем одно из орудий даже установили на купленный в Германии Bf-11 °C. Темп стрельбы составил 581–627 выстрелов в минуту, а начальная скорость снаряда – 873 м/с. Главным недостатком в целом годного орудия стала огромная отдача.

Тем не менее, не дожидаясь результатов испытаний, как это было и с истребителями, Комитет обороны (а фактически лично Сталин) 16 ноября 1940 года приказал принять МП-6 на вооружение и развернуть серийное производство на заводе № 2 в Коврове и заводе № 66 в Туле. На 1941 год был установлен план в 7550 орудий. Причина такого успеха Таубина была проста: он, как и Яковлев, очень нравился Сталину. Последний вообще очень любил «инженеров-самоучек» и «ученых-самоучек» вроде Трофима Лысенко, малообразованных, зачастую даже полуграмотных, но зато имевших большие амбиции и воспринимавших Иосифа Виссарионовича практически как родного отца. Психологически это было понятно, ведь сам вождь, как и Чапаев, «академиев не проходил», даже духовную семинарию не смог окончить, что не мешало ему быть «мудрейшим из мудрых» в мире. Сталин тянулся к этим питомцам, пусть не очень умным, зато преданным и обожавшим его и так приятно выглядевшими на фоне его непутевых родных сыновей… Да и вообще, все это выглядело по-большевистски: сын рабочих, которому новая власть дала «зеленый свет», изобретает пушку лучше, чем избалованные конструкторы-аристократы у капиталистов! То же самое происходило, к примеру, в полевой артиллерии, где еще одному «гению», Василию Грабину, удавалось вопреки всем возражениям военных пропихивать в серию свои, мягко говоря, своеобразные орудия.