Он обернулся, увидел меня и замер. Сглотнул, оглядывая всю и поедая взглядом, моргнул и только тогда выдохнул.

— Ведьмочка, у меня от тебя сейчас сердце остановится.

Арашт подошел, потянулся рукой, но не решился дотронуться. В глазах плескалось пламя, билось запертой птицей.

Я не знаю, в какой момент я приняла этого мужчину в свою жизнь. Когда впервые оказалась у него на руках, ища защиту? Когда гонялась за ним с метлой? Когда он защищал меня от нечисти, ничего не требуя взамен? Или когда мы до хрипоты спорили за приготовлением зелья? А может, я просто всегда его ждала… Как единственную звезду, которая однажды упадет мне в руки и исполнит самое сокровенное и заветное желание — обрести любовь.

За ужином неловкость, как ни странно, прошла. Мы болтали о моей учебе, его доме и семье, которая с нетерпением ждала снятия проклятия и знакомства со мной. Я боялась, переживала и паниковала, а Арашт успокаивал, мол, разве можно не полюбить такую чудесную ведьмочку?

То, что во дворце с моим появлением станет жить веселее, он словно и не догадывался. Ну не могу я не шкодничать! Что тут поделаешь!

— Потанцевать не хочешь?

— Так музыки же нет, — удивилась я, допивая бокал легкого вина с ягодным послевкусием.

— А я для тебя спою, — прошептал он.

Я не знала, как на это реагировать, просто оказалась в его объятьях. Кружилась по комнате, ощущая руки моего мужчины на талии, сгорала от пламени, которое текло по телу, и от которого не спасала тонкая ткань платья.

Арашт напевал нежную песню на языке драконов, голос его звучал тихо, но глубоко и пронзительно, очаровывая, сводя с ума. И сколько еще я о нем не знаю?

— Суженый… — прошептала я, смотря в его глаза и отвечая на поцелуй, в котором пряталось столько обещания и чувствовалось столько страсти.

— Я люблю тебя, — отозвался он.

— Я, наверное, тебя тоже.

— Без наверное, — прохрипел Арашт.

И на этом разговоры закончились. Он целовал меня так, как никогда раньше, заставляя рассыпаться на искры, воспламеняться, стонать… Его руки гладили тонкую ткань платья, которое казалось лишним и ненужным, лишь мешалось. Я расстегивала его рубашку — пуговичка за пуговичкой, медленно, продлевая это безумие, что плескалось в его синих глазах. Я тонула в них, словно впервые полетела на метле, забывая обо всем, кроме распахнутого неба.

— Дразнишь? — прошептал Арашт, когда я провела языком по его ключице и чуть спустилась.

— Не удержаться, — созналась, ощущая, как он подхватывает меня на руки и направляется наверх.

— Свет зажечь? — прошептал, опуская на кровать и скидывая рубашку.

За окнами давно стемнело, и теперь еще острее ощущалось то неведомое, что между нами творилось.

— Не стоит. Просто иди ко мне, мой дракон, — позвала я.

Он рыкнул и больше сдерживаться не стал. Целовал жадно, страстно, срывая платье и кружевное белье, шепча, какая я сладкая и желанная. Мир сосредоточился на этом мужчине, сила рвалась, и я впервые ее отпустила целиком, позволяя себе отдаться чувствам и эмоциям.

Арашт накрыл меня собой, опутал, не давая даже передышки, целовал в губы, но при этом двигался медленно и осторожно, сводя с ума.

Кажется, я ответила на его проникновение, шепча, что люблю и хочу его всего. Или только желала это сказать, но не успела, он понял сам?

Я никогда не думала, что близость может быть такой… Словно в огне горишь, который проникает в тебя, ласками стирает первую мимолетную боль и заставляет падать в звездные небеса. Я рассыпалась на искры, цепляясь за плечи Арашта и находя желанные губы, вспыхивала и жадно глотала воздух, пока не услышала его тихий рык, сливающийся с моим вскриком.

Время замерло, остановилось или вовсе исчезло. Я дышала им, наполненная и признавшая, что без этого мужчины моя жизнь пуста.

— Не отдам.

— Я весь твоей. Насовсем твой, ведьмочка моя, — прошептал Арашт в ответ.

И когда его руки начали ласкать спину, а губы покрывать плечи поцелуями, пришла в себя.

— Я выжата до капли, — пожаловалась осторожно.

В ночь инициации ведьма становилась беззащитной, сила возвращалась с рассветом.

— Знаю. Не бойся. Ничего не бойся. Я рядом. С тобой. Люблю тебя… Великие небеса, как же сильно я тебя люблю.

— А я тебя больше, — ответила и провалилась в сон.

— Ведьмочка моя, просыпайся.

Я что-то неразборчиво буркнула и зарылась в одеяло.

— Вечер уже, ненаглядная. Нам бы зелье закрепить.

Я поморщилась и открыла глаза.

Арашт, до невыносимости бодрый, улыбнулся и нежно меня поцеловал.

— Ты такая встрепанная, — заметил он. — Есть будешь?

Кивнула, все еще приходя в себя. Почему-то мне не было ни неловко, ни стыдно, ни страшно. Тело наполняла легкость, а в душе пели птицы. И до безумия хотелось смеяться и делиться этим счастьем с миром.