А по-соседству жил деревенский сторож, и звали его Раманом. Услышав в ночной тишине крики: «Эй, Раман, а ну-ка иди сюда!» — он помчался к дому сеттияра. А с ним вместе побежало еще десять стражников.

— Это ты меня звал? — спросил Раман хозяина.

— Да нет же, сторож, я звал не тебя, а своего будущего сынка. Когда у меня родится малыш, я назову его Раманом и, если мальчишка будет шалить, сразу же его приструню. Не верите? Там на чердаке сидит какой-то человек спросите-ка у него, он слышал весь наш разговор с женой и не даст мне соврать.

Тут стражники догадались, что за незнакомец притаился на чердаке, стащили его оттуда и увели с собой.

Поздним вечером на чердак к сеттияру забрался вор. Хозяин услышал шорохи над головой и сразу же догадался о его присутствии. Однако поднять крик он побоялся — а вдруг грабитель вооружен, и не успеют соседи сбежаться, как он пустит в ход свой кинжал…

Вместо того чтобы улечься спать, сеттияр сделал вид, будто осматривает ларцы с деньгами. И вдруг завопил во все горло:

— Ой-ой-ой! Скорпион! Меня укусил скорпион!

На крики сеттияра сбежались соседи и приложили к месту мнимого укуса листья маргозы — лучшее средство от яда скорпиона.

— Ну как, — спросили беднягу, — яд еще не успел глубоко проникнуть?

— Не знаю, как яд, — ответил хитрец, — а вот на мой чердак кто-то проник. Проверьте-ка, там ли он еще.

Соседи стащили грабителя с чердака и долго потом дивились хитрости сеттияра.

Как-то вечером, едва сеттияр уселся подсчитывать дневную выручку, к нему зашел приятель и стал весело болтать о том о сем. Внезапно светильник погас. Хозяин испугался, как бы его гость впотьмах не стянул деньги.

— Друг! — воскликнул он. — Ты должен мне поклясться в вечной дружбе! и крепко сжал руки гостя. — Клянись же, что и впредь будешь таким же верным другом, каким был до сих пор. Клянись, положив руки на зажженный светильник.

Тут он позвал жену и велел ей зажечь огонь в лампе. И пока в комнате не стало светло, а изумленный гость не поклялся в вечной дружбе, сеттияр не выпустил его рук.

Сеттияр вырастил красивого попугая и научил его на все вопросы отвечать одной и той же фразой: «Какое может быть сомнение?»

Прошло совсем немного времени, бедняга сеттияр разорился, осталась у него самая малость — всего сто вараха. Но этот хитрец придумал, как с помощью своего попугая опять разбогатеть.

Ежедневно припрятывал он оставшиеся деньги то в одном, то в другом укромном местечке. А потом, при большом стечении народа, приносил туда клетку с попугаем и, обращаясь к птице, как можно громче спрашивал:

— Нет ли здесь поблизости клада, мой попугай?

— Какое может быть сомнение? — отвечала заученной фразой птица.

Тогда сеттияр на глазах у всех раскапывал свой тайничок и извлекал сотню вараха.

Слава о чудо-птице быстро разнеслась по городу. Один богач, прослышав о таком чудесном попугае, решил им завладеть. Долго шел торг, и наконец сеттияр уступил «кладоискателя» за тысячу вараха.

Жадный богач перекопал немало ям — ведь всякий раз на его вопрос о кладе попугай отвечал одно и то же: «Какое может быть сомнение?» Но однажды терпение алчного человека лопнуло, и он зло воскликнул:

— Да ты меня просто водишь за нос, попугай!

— Какое может быть сомнение? — услышал он в ответ.

Хитрец сеттияр влез в крупные долги — у десяти почтенных горожан занял по тысяче вараха. Возвращать деньги ему, понятное дело, не хотелось, и вот однажды он всполошил всю округу диким воплем:

— Ой-ой-ой! Воры! Грабители! Меня обокрали! Стащили все деньги! Как же я теперь расплачусь с долгами?

Немного погодя в дом сеттияра пришел один из его близких друзей, который тоже одолжил хитрецу тысячу вараха, и говорит:

— Слушай, приятель, я тебя научу, как обвести вокруг пальца остальных заимодавцев, только ты мне верни мои деньги с процентами.

Сеттияр согласился, и гость продолжал:

— Сделай вид, будто от горя ты лишился рассудка, и всякому, кто потребует вернуть долг, отвечай «бе-бе, бе-бе». В конце концов все отстанут от тебя.

— Спасибо тебе за совет, — обрадовался сеттияр. С того дня он только и делал, что блеял, как сбесившаяся овца.

Все и впрямь махнули на него рукой: что с него, мол, возьмешь. Тогда к сеттияру пришел тот самый друг, чьим советом он столь удачно воспользовался.