– Ну и мирок, - покачала головой Машка.
– Правильно говорил тот убогий - Сатанаил.

– Так и назовем, - одобрил Лысый.

– Главное - выбраться отсюда живыми и рассказать хоть кому-нибудь, что мы его так назвали, - сказал я.

– Здесь жить нельзя!
– решительно заявила Даша, покрепче прижимая к себе Мартышку.
– Как хотите, но здесь нельзя жить - мы ни за что не доберемся по этой планете до следующего хоула!

– Мне кажется, это не совсем планета, - тихо сказала Инга.

– Что значит - «не совсем»?
– поинтересовался Эпштейн.
– А что это?

– Не знаю, Боря... Но у меня чувство, что Юпитер по сравнению с ней - так, мелкий астероид.

– Сила тяжести здесь нормальная.

– Да, мы все это заметили.

– А не могла бы ты чуть подробнее?..

– Не время, Борь. Давай потом.

По склону внизу медленно ползла бесформенная масса - стенающая, вздыхающая, то и дело вздувающаяся буграми. Впереди она пятиметровым валом накатывала на заросли жгучей колючки, а позади нее от неприступных кустов оставались лишь редкие жалкие бодылья. Сполохи в небе над нами на мгновение закрыла крылатая тень. От неожиданности мы присели, а тварь размером с авиалайнер метнулась вниз, разевая крокодилью пасть, вырвала из пожирателя колючки здоровый кусок и тут же взмыла вверх. Пожиратель взревел и стрельнул вслед струей густой жижи. Тварь оглушительно заклекотала, потеряла добытый кусок, закувыркалась, часто махая прожженным крылом, выправилась и полетела прочь. Кусок шлепнулся на кусты колючки, повисел на них и вдруг зашевелился, подмял их под себя и пополз по склону. Отдельно от родительского тела и подальше от него.

– Пресвятая матушка-богородица!
– не очень набожно, однако искренне прошептала Машка.

Мы осторожненько встали и отступили от склона под деревья. По всем канонам здравого смысла нам следовало немедленно возвращаться на Рорбести, но мы не могли оторваться от созерцания этого сумрачного мира, который жил своей непонятной, и одновременно понятной жизнью перед нами и вокруг нас. Позади в лесу что-то потрескивало, шуршало и попискивало. С гор доносился грозный шум камнепадов. Огненные потоки стекали по склонам вулкана в лавовые озера у его подножия. Переливались всеми цветами сполохи в небе - они появлялись, таяли и снова появлялись, то расступаясь в стороны, то сливаясь друг с другом в медленном и беспорядочном холодном танце.

– Это не полярная ночь, - пробормотала Инга.
– Здесь так всегда.

Внизу, по ущельям меж каменных столбов метались быстрые хищные тени, но кто на кого охотился - сверху было не разобрать. И еще что-то двигалось там - огромное, как эти столбы, только живое. Оно шло от вулкана к горам, сквозь облака пара и дыма, и от его шагов дрожала земля. Плечи существа возвышались над скалами; оно было все в костяной броне, в шипах, в каких-то гребнях; и вот оно повернуло голову в нашу сторону...

Не выдержав зрелища, мы разом повернулись и бросились в лес, остановившись только у озера. Лишь благодаря удаче никто из нас не вляпался в паутину между деревьями. Легкие горели, воздуха не хватало. Но тут у противоположного берега из кипящей грязи показалась чья-то горбатая спина, а из береговых зарослей высунулась длинная многосуставчатая лапа и вкогтилась в эту спину. Озеро заволновалось, повсюду над его поверхностью промеж гейзерных струй взметнулись гигантские щупальца. Одно нависло прямо над нами, и мы увидели на нем вместо присосок открытые пасти.

– К хоулу!..
– заорал что было мочи Лысый.

Подгонять никого не пришлось. Откуда только взялись силы и второе дыхание! Вслед нам несся многоголосый вой. Проскочив зону валежника на Сатанаиле и такую же зону на Рорбести, мы рухнули на родимый рыжий песок совершенно задохнувшиеся, но с таким чувством, словно попали домой. Мартышка, спрыгнувшая с рук Даши еще у озера, хотела драпать дальше, к машинам, но все же остановилась и нерешительно вернулась к нам.

– Я люблю пустыню!
– призналась Даша, подползая ко мне.
– А летающих скатов так просто обожаю.

– Ага, - ответил я.
– Я тоже.

[1] Прибегаю к защите Аллаха от проклятого шайтана.

Когда мы подошли к машинам, уже вечерело. Никто и не предполагал, что прошло столько времени.

– Поздновато ехать, - сказал Эпштейн.
– Да и устали все.

– Ерунда, заночуем здесь, - ответила Машка.
– Большие твари сквозь хоул не пролезут.

– А маленькие?
– повернулась к ней Даша.

– А на маленьких у нас винтовки есть. И мы же в кабинах будем...

Ночь и в самом деле прошла спокойно. Даже сумасшедший бородач нас не потревожил, не говоря о ком-нибудь более опасном. Наутро, доехав до места предыдущей встречи с ним, мы не обнаружили оставленных нами брикетов, только валялась фольга от одного из них.

– Перекусил наскоро, остальное унес, - сказал Лысый.
– Он знает, что такое еда рептилоидов. Тогда почему бродит по пустыне? Жил бы в поселке или в городе...