– В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, - сказал Эпштейн.

– Он никак не мог успеть узнать о планете все, - возразила Даша.
– Да и сами рептилоиды интересовались в основном войной друг с другом, а не природой. Если в их компьютерах ничего не было про этот лес, откуда бы Мартинес взял информацию о нем?

– Наверно, здесь вода недалеко, - предположил Лысый.

– Не обязательно, - сказала Инга.
– Неизвестно, на какую глубину уходят корни этих... как бы их назвать?..

– Сомневаешься, что они деревья?
– спросил я.

– Вообще говоря - да.

Загадочный лес выглядел необычно, однако не угрожающе. Идея устроить привал в его тени казалась заманчивой.

– Если там окажется ничего, можно и на несколько дней остаться, - сказал Лысый.

– Неплохо бы, - согласилась Даша.
– Сколько уже едем без перерыва.

Мартышка идти с нами не захотела, и мы оставили ее у машин. Облезлые заросли встретили нас кладбищенским молчанием и запахом гнилой соломы. Чем дальше мы шли, тем сильнее становился этот запах, и тем плотнее окутывала нас густая тишина. Стволы сплетались и срастались друг с другом ветвями, с которых спускались вниз воздушные корни. Случайно задев один из них плечом, я обнаружил, что он твердый и неподатливый как сталактит. Большие круглые листья на ветках оказались такими прочными, что никто из нас не смог их порвать.

– Вот ничего же себе, - удивился Лысый.

– Это не лес, - сказала Инга.
– Одно растение. И больше всего оно похоже не на дерево, а на траву.

– Серьезная трава, - заметил я.
– Посреди нее Великий баньян потерялся бы.

– Может, какая-то мутация?
– предположил Эпштейн.

– После ядерной войны?
– уточнила Инга.
– Не думаю... Скорее, когда-то неподалеку был хоул с другой планеты. Потом он закрылся - а это осталось.

– На дрова хоть оно годится?
– поинтересовалась Машка, доставая мачете.

– Не трогала бы ты его, - сказал я, но Машка меня не послушалась и рубанула по ближайшему стволу.

Лезвие от него отскочило, крохотная оставшаяся от удара зарубка тут же затянулась. По всему «лесу» пронесся глухой протяжный стон. Где-то у нас над головами зашуршала листва, невнятно загомонили ветви, словно переговариваясь между собой, а далеко впереди ухнуло, фыркнуло, чавкнуло - и все смолкло. Лишь воздушные корни, только что бывшие неподвижными и жесткими, вибрировали и колыхались. И вдруг один резко удлинился, будто щупальце вытянулось, скользнул к Машке и обвился вокруг ее ноги.

– А-а-а, твою мать!
– заорала Машка, но сделать ничего не успела. Через секунду она уже висела в воздухе вниз головой, а к ней со всех сторон тянулись другие корни.

– Не дергайся только!
– крикнул Лысый, снимая винтовку с предохранителя.
– Сейчас я его отстрелю!

Однако поймавший Машку корень отпустил ее сам, и она шлепнулась на землю, изощренно матерясь. «Лес» вокруг нас заколыхался и зачавкал. Стволы корежило, с них сыпались на землю лохмотья коры, запах гнилой соломы стал удушающим. Мы стояли, боясь шевельнуться, но помаленьку все успокоилось. Только Машка продолжала ругаться, пространно и недобро поминая родословную атаковавшего ее растения вплоть до общего предка всех живых существ. Хорошо еще, что винтовку при падении она потеряла, а про свой пистолет забыла.

– Спокойно, ты для него несъедобная, - сказал я, прерывая поток яркого Машкиного красноречия.
– Подняться сможешь?

– А вот взял бы и помог!
– ответила Машка, вставая сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

– Ты ствол на прочность испытала? Испытала. Корни такие же, и если они схватят сразу нас всех, мы ничего не сможем сделать. Так что лучше суетиться как можно меньше. Давайте, отходим, только осторожно и по одному.

– В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, - пробубнил рядом со мной Эпштейн ни к селу ни к городу.

– Да пошел ты со своим Мартинесом!
– в сердцах сказала Даша.

– Но я ничего не говорил!
– возразил Эпштейн.
– Про леса сейчас не я сказал.

– А кто?..

– Ну, этот... Это... Растение.

– Наверно, здесь вода недалеко, - сообщило растение голосом Лысого, и я понял, что на самом деле голос звучит у меня в голове.
– Не дергайся только! Вот ничего же себе.

– Валим отсюда!
– раздельно и внятно предложил я остальным.
– Все помнят, кто и что говорил? Старайтесь строить фразы не повторяясь. Надо выбираться к машинам как можно быстрей!

– Давайте, отходим, - поддержало меня растение моими же собственными словами.
– Только осторожно и по одному.

– Если оно еще и визуально нам фантомов-двойников наделает - пропали, - прошипел Лысый, осторожно двигаясь вперед.
– Не поймем, кто где.

Словно в подтверждение сказанного, Эпштейн заморгал, закрутился на месте и замахал руками. Машка ухватила его за шиворот и подтолкнула в нужном направлении.

– Ничего не вижу, - пожаловался он.

– Не боись, Боря, - подбодрила его Машка.
– Ты, главное, иди, а я тебя сопровожду.