Мы вытащили из грузовика заранее подготовленные армейские рюкзаки, забитые брикетами, консервами и боеприпасами. Лысый вдобавок к винтовке прихватил базуку.

– На случай нежелательных встреч, - сказал он.
– Не хочу я больше драпать от каждой встречной сколопендры, пусть даже она будет километр длиной.

– Ты, главное, по незнакомым растениям с ходу не стреляй, - поддел его я.
– Флору - ее уважать надо.

Местность вокруг хоула напоминала городскую свалку после песчаного дождя. По ту сторону, естественно, оказалось то же самое. Наверху, сильно контрастируя с безобразными кучами мусора, голубело чистенькое, словно только что помытое небо. И солнце в нем было тоже чистеньким, аккуратным, очень земным на вид.

– Помойка, что ли?
– спросила Даша, точно не веря собственным глазам.

– Температура - градусов двадцать пять, - определил Эпштейн.

– Это получше зимней тайги, - сказала Машка.
– А то вы, помню, назагадывали себе сгоряча - не дай бог бы сбылось.

Дальше от хоула тоже повсюду высились мусорные кучи, но уже без песка. Мы долго шли между ними, пока не выбрались на дорогу из бетонных плит.

– Помойка и есть, - сказал я.
– Только старая. Смотрите, как слежалось все. И совсем не воняет.

Мы шли по дороге два часа. Мусорные кучи не кончались. Они занимали все пространство до горизонта, в какую сторону ни повернись.

– Надеюсь, здесь не везде так, - сказала Даша.

– Самое главное, чтоб мы шли от центра свалки к ее краю, а не наоборот, - заметил Эпштейн.

– Мы идем к краю, - сказала Инга.

– Хорошо, что ты с нами.

Еще через час впереди показался город. С той стороны доносился неясный шум, но мы уже устали и устроили большой привал.

– Странно, - сказала Инга.
– Там что-то происходит, однако присутствия разумных я не чувствую.

– Может, это автоматизированный завод, который выглядит как город?
– предположил я.

– Ну нет, наша свалка чисто бытовая. Ты же видел, каков мусор.

– Пожалуй, ты права. И некоторые вещи здесь... Я бы мог поклясться, что ими пользовались гуманоиды.

– Скажи проще - люди.

– Но все же мы не на Земле?

– Нет, нет.

– А может, мы на Земле будущего?
– спросила Даша.
– Борь, скажи: через хоулы можно попасть в будущее?

– Чисто теоретически допустимо предположить...
– начал Эпштейн.

– У тебя все теоретически!
– рассмеялась Даша.
– Что это вы, ученые, такие всегда неуверенные?

– Потому что ученые, - улыбнулся в ответ Эпштейн.

Пообедав у дороги, мы взобрались на мусорную кучу высотой с хороший холм. Город отсюда был виден куда лучше. От свалки его отделяла то ли парковая зона, то ли лесопосадки.

– Сегодня не дойдем, - сказал Лысый.
– Что-то я совсем отяжелел.

Остальным тоже двигаться не хотелось. Может, приятная погода действовала так после жары пустыни, может - смутное беспокойство относительно того, как нас встретят местные жители.

– Значит, до утра побудем здесь, - решил я.
– А уж завтра со свежими силами двинем.

На окраине свалки шла непонятная возня, но что там происходит, рассмотреть в оптические прицелы и даже бинокли оказалось невозможно. Когда наступил вечер, в городе не зажглось ни огонька. Граница же мусорных куч, напротив, замерцала тысячами светлячков.

– Можно гипотезу?
– спросила Даша.
– Все население мутировало в бомжей и переселилось из города сюда.

– Ага, и бутылки они собирают посменно, - проворчала Машка.
– Сейчас как раз ночная смена работает.

Наутро, сделав решительный марш-бросок, мы не без внутреннего трепета приблизились к зоне деятельности предполагаемых бомжей-мутантов. Их там не оказалось - по мусорным кучам ползала лишь тьма непонятного назначения механизмов. Они взрыхляли эти кучи, делали еще что-то, а дальше...

Дальше по обе стороны бетонки словно бы кипела невероятных размеров выгребная яма. Мириады похожих на полуметровых опарышей существ пожирали мусор, испражнялись тут же, а далеко впереди, на подготовленной ими почве, многорукие роботы высаживали в лунки деревца и поливали молодую травку.

Даша, насмотревшись на опарышей, зажала рот ладонью и зажмурила глаза.

– Расслабься и дыши глубже, - посоветовал я.
– Вряд ли они даже живые. Квазиживые - может быть. Только вид отвратительный, а в остальном-то нормально все.

Над полосой озеленения в воздухе висел приятный запах свежей пашни и весны. Роботы не обращали на нас никакого внимания. Стараясь не глядеть по сторонам, мы прошагали до того места, где опарышей справа и слева уже не было. Там похожий на трехметрового коренастого богомола робот дробил бетонку. Обломки в десяти метрах позади него успели густо обрасти разноцветными лишайниками, словно им было триста лет. По бокам работали многочисленные автоматы-садовники.