– Да. То-то и оно.

Она улыбнулась.

– Говоря об этом, вчера я искала работу, – призналась я.

– Где?

– В магазине подержанных книг. И «Сохрани цент»

– Успешно?

Я покачала головой.

– А ты подрабатываешь?

– Нет. Мама хочет, чтобы я сфокусировалась на обучении, получила по возможности стипендию.

Я даже не спросила родителей, что стало с моими планами на колледж. Предполагалось, что они отложат деньги, но я не знала, все ли еще так.

– Не знаю, кем я хочу стать, когда вырасту, – ответила я.

– И я. Невозможно думать настолько далеко вперед, – сказала Молли. – Я едва знаю, кем хочу быть завтра.

Я откинулась на ее кровать.

– Почему мы вообще перестали дружить?

– Я была изгнана. Помнишь? – немного остроты послышалось в ее голосе. – Королева Уиллоу не жаждала меня больше видеть в своей свите.

Уставилась в потолок, не зная, что и сказать на это. Я была членом этой свиты. И все еще в ней. Чувствовала себя просто ужасно из-за того, что произошло в то время, а я ничего не сделала. Я не усомнилась в правдивости слов Уиллоу. Ничего не сказала о своих подозрениях, что именно Уиллоу распустила все ужасные слухи о Молли.

Я сглотнула.

– Я была тебе не лучшим другом. Я …

– Не надо, – Молли подняла руку, останавливая меня. – Дело сделано. Я тебя не виню.

– Но я должна была вступиться за тебя. А лишь согласилась, как овца.

– Все в порядке, – сказала девушка. – Я сошла с карусели, а ты осталась.

Я смотрела, как она крутится на стуле, поняв, что именно так я себя и чувствовала: как будто крутилась и крутилась на карусели, которая двигалась слишком быстро, чтобы с нее сойти. Я вцепилась в нее и пыталась не упасть, или, по крайней мере, чтобы меня не стошнило. Поддерживала нужный образ, будучи девочкой, которой они думали, я была… Это сбивает с толку.

– Мне необходимо сойти с этой карусели, – сказала я. – Я так больше не могу.

Молли улыбнулась.

– Так сделай это.

– Просто спрыгнуть?

– Уйди. Не оглядываясь, – ответила девушка. – Именно так я и поступила.

– Но они мои друзья, я…

Молли вытянула руку, указывая пальцем на одну из цитат на стене:

«Друг – это тот,

кто знает о тебе все

и все еще тебя любит».

Я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть, чьи это слова, так как шрифт мелкий.

– Альберт Хаббард, – прочитала я. – Кто это?

– Писатель, философ. Умер примерно сто лет назад. Умный чувак.

– Мне просто следует им все рассказать.

То самое чувство кружения стало возвращаться.

– Или нет, – Молли пожала плечами. – Тебя волнует, что они подумают? Что скажут Уиллоу и Уинн?

Я прикусила губу, боясь признаться, что меня волнует, что они подумают. Как минимум, что подумала Риза. Может быть, и не должно, но волновало. Я откинулась на кровать, пока Молли за столом рисовала. Что самое худшее в том, что может случиться, если все будут знать о переезде в Лейксайд, о пункте раздачи продуктов питания? Джеймс не переживал из-за этого. Молли точно не переживала. Я притворялась по неправильным причинам, для неправильных людей. Слишком много мороки. Видела это на примере моих родителей, притворяющихся, что все хорошо, хотя это было не так. Было бы намного проще, если бы они все нам рассказали с самого начала.

Встав с кровати Молли, я все еще чувствовала небольшое смятение, но уже знала, как поступить.

– Завтра я поеду на автобусе, – объявила я.

Молли крутанулась на стуле ко мне лицом.

– Хочешь сесть со мной?

Я покачала головой.

– На самом деле, нет. Я хочу попытаться самостоятельно с этим справиться. Странно?

– Нет, – ответила она. – Но я буду рядом, если понадоблюсь.

***

В понедельник утром, перед тем как отправиться на автобусную остановку, я посмотрелась в большое зеркало, которое мама повесила на внутренней стороне входной двери. Она бы посчитала его безвкусным в нашем старом доме, но теперь ее стандарты изменились. Я выглядела обычно. Волосы еще были слегка влажными, поэтому легли по-своему. Юбка, колготки, сапоги, куртка… неплохо. Поскольку я не ездила на велосипеде, то сменила рюкзак на громадную сумку, купленную в «Bloomingdale» пару лет назад, я ее носила, наверное, лишь раз.

Молли ждала на остановке, размахивая футляром кларнета, когда я подошла.

– Привет, – сказала она. – Милая сумка.

– Спасибо.

Я начала говорить, где ее купила, но вовремя себя остановила.

Ленни проехал мимо нас на джипе. Он упорно не смотрел на меня, но все же притормозил и спросил Молли, не подвезти ли ее. Парень посмотрел на нее и произнес только ее имя, чтобы подчеркнуть, что меня не пригласили.

– Нет, спасибо, – прокричала она, и он уехал.

– Я культивирую репутацию хулиганки, – пояснила мне девушка, – а автобус является ключевым звеном моей стратегии.

– Это ужасно, как говорят?

– Нет, – сказала Молли. – Большинство из этих крутых парней просто любят потрепаться. Ответь им, и они обычно оставляют в покое.

Молли слегка пнула гравий. Несколько камешков отлетело в траву. «Брейди доберется до них чуть позже», – подумала я.

Наш автобус, под номером тринадцать, с грохотом подъехал, и мы забрались в него. Так называемые «крутые ребята» сидели сзади, а те, кто побаивался их – спереди. Я нашла свободное место посредине. Молли села напротив меня по диагонали и сползла вниз, подперев коленями спинку переднего сидения.