— Д-да, спасибо, — кивнула, молча радуюсь предстоящему общению с родным человеком.

Я уже пару минут сидела и ждала, когда в окошке на рабочей панели появится мамино лицо, пусть страшное и измученное, но родное. Только соединение все шло и шло. Я даже начала нервно елозить на кресле. Дамьян оставил меня одну, как только все настроил и объяснил, что делать. И вот я сижу и жду, а рука-то сама взяла и открыла верхний ящик тумбочки стола. Ого! Он все еще лежит на том же месте — мой новый планшетник. Воровато глянула в сторону двери, и убедившись, что планшетник выключен, тут же запихнула его за пазуху, поближе к телу.

«Это ты зря!» — недовольно рявкнул Лох, едва не вынудив меня закричать от испуга.

«Почему? Он же мой и не зря тут лежит… Сигурн Эр-Гро, наверное, специально его сюда положил, чтобы я взяла».

«Наивная. Конечно, специально. Ты возьмешь, начнешь общаться, а он все узнает… кому и когда ты звонила, о чем говорила. Глупая, ты, мелочь».

Я зашипела от досады, но возвращать планшетник была не намерена. Разберусь с ним сама как-нибудь. В этот момент экран моргнул и на меня посмотрела… не мама, а какая-то усталая женщина в белом колпаке. Медсестра?

— Доброго вам времени суток, — с волнением в голосе начала я говорить, — мне бы поговорить с мамой, Риванной Рассветной. Позовите ее, будьте добры.

— Вы кто? — удивилась женщина.

— Я? Так Огнеда, дочь вашей пациентки. Где мама? — и почему вдруг так сердце болезненно сжалось?

— Дочь, — глухо отозвалась медсестра и опустила взгляд. — Спит она. Ночь у нас. А вы тут названиваете.

— А, понятно. Можно я позже соединюсь? — мой голос задрожал, когда я попыталась взять себя в руки.

Медсестра подняла глаза и тут же их отвела в сторону.

— Не звоните. Не надо, — вдруг буркнула недовольно, и вздохнула.

И такой это был тяжкий вздох. Я побледнела, не иначе.

— Что? Что с мамой? — вцепилась я руками в столешницу, наклоняясь все ближе к экрану.

— Мне очень жаль. Мы не ждали вашего звонка, Огнеда. Простите, что не представилась, — женщина вдруг посмотрела на меня строгим, немного грустным взглядом. — Я была лечащим врачом вашей мамы. Меня зовут…

— Что значит была? — горло перехватило внезапно, и я замерла от предчувствия беды.

— Ну, да… какая разница, как меня зовут, верно? Вашей маме стало хуже, еще неделю назад. Тех денег, что оставалось на счету, не хватило на введение очередной дозы лекарства… и ваш последний платеж пришел только сегодня утром. Мне очень жаль. Ваша мама скончалась вчера вечером. Простите, что сразу не сообщила. Простите.

И врач с сочувствием (каким-то профессионально холодным) покивала, и хотела было отключиться, как добавила напоследок:

— Ваши деньги мы вернем, за вычетом непредвиденных расходов на погребение и задолженность за последние две недели, возврат будет произведен по тем же реквизитам, с которых поступали денежные средства.

Я не заметила, как в кабинете появился Дамьян, и даже не обратила внимания на то, что мужчина отключил соединение с клиникой на Земле. Последнее, что я запомнила, перед тем как банально упасть в обморок от потрясения, были его крепкие объятия и успокаивающий голос Лохнесса. «Огни, все будет хорошо. Ты не одна… у тебя есть мы, я и хэйдар».

Пришла в себя в своей спальне, осмотрелась… никого. И вот тогда-то и нахлынули эмоции и чувства, вспомнила последние события. Плакать не получалось, вот совсем не могла зареветь. Только лицо корчила от боли. Сжалась в комочек, и застонала. Мама! Мамочка!

Страшно осознавать себя одиноким человеком. Отца я не знала, может и живет где-то на Земле. Ни дедушки, ни бабушки — с ними вообще тайна какая-то была связана. Вроде как мама в свое время из-за меня разругалась с родителями и ушла из отчего дома. А со стороны отца тоже ноль информации. Через боль от душевных терзаний все же призналась себе, что где-то глубоко в подсознании была готова уже к такому повороту событий. А в последнее время так вообще перестала ждать чуда. Нет чудес на свете. Есть цели и есть мотивы… есть средства достижения этих целей и куча оправданий в их использовании. Но ни чудес, ни сказок… нет их.

Поднялась и прошла в ванную. Надо умыться, привести себя в порядок и решить, что делать дальше. Я всегда отличалась перепадами то настроений, то эмоций, но сойти с ума не позволяла мысль о своей нужности и незаменимости для единственного родного человека.

А ее теперь нет. Есть только пустота в сердце.

Выходя из смежной со спальней ванной комнатки, вздрогнула, едва увидела Дамьяна, который стоял в проходе из гостиной, упершись плечом в косяк и сложив руки на груди в замок. Смотрел на меня пристальным, излишне внимательным взглядом и хмурился.