В сущности, старость начинается с того момента, когда человек утратил способность учиться

Молодость — вот время для усвоения мудрости, старость — время для ее применения.

Иной сходит в могилу ста лет, а умер едва родившись.

Нет ничего безобразнее старика, который не имеет других доказательств пользы его продолжительной жизни, кроме возраста.

Много ли нужно для сохранения памяти о человеке? Час работы мраморщика.

В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни.

Не умершего следует вам оплакивать, а рождающегося для тяжкой борьбы с тяготами жизни.

Мысль о смерти более жестока, чем сама смерть.

Cамоубийца в одно и то же время бывает и очень труслив и очень смел: он не смеет бороться со временем, но не боится вечности.

Для того, чтобы судить о действительной важности человека, следует предположить, что он умер, и вообразить какую пустоту оставил бы он после себя: не многие выдержали бы такое испытание.

Это боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти.

Смерть есть только один шаг в нашем непрерывно развитии. Таким же шагом было и наше рождение, с той лишь разницей, что рождение есть смерть для одной формы бытия, смерть есть рождение в другую форму бытия. Смерть это счастье для умирающего человека. Умирая, перестаешь быть смертным.

Быть чем-то одним неизбежно означает не быть всем другим, и смутное ощущение этой истины навело людей на мысль о том, что не быть — это больше, чем быть чем-то, что в известном смысле это означает быть всем.

Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.

Бояться смерти — это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?

Самое страшное из зол — смерть — не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем.

Возможна ли в жизни радость, когда денно и нощно приходится размышлять, что тебя ожидает смерть?

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много клада.

Мы погибли бы, если бы не погибали.

Нет ничего в этой жизни ближе нашему сердцу, как умереть возможно скорее.