— Наши послы вполне способны справиться с такими ситуациями.

— Он также известен умением скрывать свои истинные намерения.

— Вы не хотите послать Лингота, чтобы распознать возможное предательство?

Рашиди кивает, складывая руки за спиной. Он начинает рассеянно ходить взад-вперед перед Тариком и шелест его одежды — единственный звук в саду.

— Я буду рад взять с собой одного. Но я чувствую, что это я должен поехать сам. Если бы ваш отец был здесь, он бы разрешил мне поехать с караваном. Он посылал меня, чтобы провести переговоры по поводу вашей матери.

Это было другое. Его мать была родом из среднего класса, здесь в Аньяре, и проведение переговоров с её семьей о том, что она станет следующей королевой Теории, было простым делом. Тем не менее, в глазах Рашиди есть что-то далекое и ностальгическое.

— Вы сентиментальны, Рашиди? Или пытаетесь сбежать от обучения своей новой помощницы?

— Боюсь, всего понемногу.

Тарик смеется над правдивостью его слов.

— И что мне с ней делать, пока вас не будет?

— Поскольку вы так настаивали на назначении мне помощницы, вы могли бы сами заняться ее обучением. Ну, то есть, конечно, если вы пожелаете, сир.

— Вы хотите, чтобы я обучал вашу помощницу?

Мысль вызывает смешанные чувства. Сепора кажется ему довольно забавной, и он был бы рад немного отвлечься от более скучных аспектов своих обязанностей. И все же, именно эти скучные аспекты требуют его полного внимания — о чем Рашиди прекрасно знает.

— Я просто не могу понять, что, по-вашему, она может для меня сделать, Ваше Величество. Только вы можете это знать. И если это знаете только вы, то кто, как не вы, подойдёт лучше всего, чтобы обучить ее?

Одно дело, если бы Рашиди пытался оправдаться. Но все, что он говорит — правда. Он искренне верит в то, что говорит. Включая то, что он сентиментален.

— У меня для этого нет время.

— Я знаю об этом. Но боюсь, что наличие помощника, путающегося под ногами, пока я веду переговоры с Анкором, будет обременительно, если не сказать больше. Я знаю, что она утверждает, что служила в высокопоставленном доме в Серубеле, но ей чужды наши обычаи. Что делать, если она как-то оскорбит короля или его дочь? Я не смог бы выдержать позора для Теории. Боюсь, что мое терпение к таким вещам истощилось к старости.

Увидеть смущение Рашиди было бы чрезвычайно занимательно, первое, что приходит Тарику в голову. Но если Сепора будет сопровождать его, Тарик всё равно не сможет стать свидетелем ее непредсказуемых выходок. Что могла бы девушка, которая сбежала из гарема и увлекла в веселую погоню пол дворца, вытворить в иностранном королевском дворце? Бесконечность вариантов чуть не заставила его улыбнуться.

Чуть. Но для Рашиди это очень серьёзный момент, чтобы оскорблять его усмешкой.

— Ну хорошо, — говорит Тарик. — Пока тебя нет, она будет помогать мне. Конечно, только когда у меня появится время.

— Большое спасибо, Ваше Вел…

Но, прежде чем он успевает в полной мере выразить свою благодарность, массивные двойные створки западных деревянных ворот в сад распахиваются. На долю момента открывается вид на внешнюю стену дворца, прежде чем стража заходит по двое, держа оружие наперевес. Патра сразу вскакивает, шерсть на загривке дыбом.

— Спокойно, — говорит ей Тарик несмотря на то, что ощущает то же самое.

Охранники выстраиваются в ряд справа и слева от Тарика, никто не выходит вперед, чтобы объяснить причину прихода. Он вздыхает. Видимо, это судьба, что его вечер должны были испортить, даже если бы к нему не пришел Рашиди. Патра наклоняется ближе к нему и касается его бедра. Если бы он проявил хоть толику беспокойства, она сразу же стала бы между ним и его собственной охраной.

Один из солдат приближается, судя по парадному мечу, который он носит, это офицер. Мужчина опускается перед ним на колено, подобострастно прижав подбородок к груди.

— Ваше Величесвто, позвольте сказать, сир.

— Конечно, — говорит Тарик.

— Сир, мы подстрелили змея к северу от притока Нефари. Он направлялся в пустыню.

— Серубельский Змей? — спрашивает Тарик. — Так близко к границе Аньяра? Были ли с ним сопровождающие?

Может, король Эрон всё же хочет с ним увидеться? Он отправил посланцев на встречу с ним по той же причине, по какой Тарик отправил к нему караван? Он втягивает воздух через сжатые зубы. Теперь мы сбили одного из его Змеев в знак радушия. Ему это не понравится.

Ворота открываются на максимальную ширину, и дюжина, или около того, охранников с ворчанием и стонами тянут громоздкое тело Змея в сад, чтобы Тарик на него взглянул. Длинное синее тело обмякло и оставляет след на зеленой траве, которую садовники выращивали с таким трудом. Но горевать из-за травы сейчас не время. Его войско, которое действует от его имени, только что сбило Змея.

Они кладут животное с краю, между двумя большими фонтанами.

— Зачем было его сбивать? — спрашивает Тарик, пытаясь скрыть свое раздражение. — Разве нельзя было преследовать его до самого конца?