– Около десяти, – Селестина наморщила лоб. – Точнее я была девятой и мне известно, что после меня планировали создать еще нескольких. Но удалось ли – мне не известно. Я провела в монастыре пять лет и никогда не покидала его пределы.

– А до этого? – спросил Счастливчик. На вид Селестине было около двадцати, может, чуть больше. Если она жила в монастыре пять лет, то где же была до этого?

– Я всегда находилась в монастыре, – она пожала узкими плечами. – Когда меня создали, то сразу же отправили туда.

– Погоди-погоди! Как это?! Сколько тебе лет?!

– Меня создали пять лет назад.

– Но ты выглядишь на все двадцать! – Рид округлил глаза.

– Гомункулы быстро растут до определенного момента, – пояснила Селестина, – а после наше взросление останавливается. Чтобы вам было понятнее, господин – меня создали пять лет назад, но всего за несколько дней мое тело развилось до двадцати двух лет. Мой ум находится сейчас на той же стадии, что и внешность. Понимаю, что для вас это странно. Но и я не человек, – закончила девушка с толикой грусти и печально улыбнулась Риду.

– С ума сойти! – Счастливчик ушам своим не верил. Пусть он и не смыслил в алхимии ровным счетом ничего, но услышанное больше походило на какую-то сказку! Но сейчас эта самая “сказка” сидела прямо перед ним, мягкая, теплая, с бьющимся сердцем и поразительно красивыми глазами – настоящая, живая! Селестина дышала, думала, говорила и при этому утверждала, что не является человеком, но создана им.

Это казалось немыслимым. Одно дело – древние сверхъестественные магические существа – феи, тролли, единороги, драконы, пусть этих давненько никто не видел, дриады и даже эльфы – они просто есть и все. Никаких претензий. Если перечислять всякую нечисть, то и здесь все понятно: вампиры, оборотни, допельгангеры, ожившие мертвецы – это все порождения темной магии, будь она неладна. С выходцами из преисподней все тоже более-менее ясно. Но вот гомункулы, люди-нелюди – это уже чересчур! Счастливчик скорее готов был поверить, что прямо перед ним сидит ангел во плоти, чем что-то так похожее на человека, но им не являющееся.

– Бред какой-то, – он потрясенно покачал головой. – Если я начну обо всем этом думать, то вскорости сойду с ума.

– Я могу помочь вам разобраться, господин, – незамедлительно предложила Селестина.

– Вот не надо. Спасибо, конечно, но нет. Лучше поступим так, – предложил Рид, – чтобы не вникать во все это, я просто буду считать тебя человеком.

– Но это не так, – попробовала вставить Селестина. – Я не человек. Я – вещь….

– Ты не вещь! – с неожиданной злобой прорычал Счастливчик.

Он даже не понял, что больше его задело: само утверждение девушки или же тон, которым она его сделала: голос Селестины звучал тускло, безвольно и печально. Прежде Рид не раз слышал, чтобы люди так говорили и, как правило, в этот момент они были сломлены и находились на грани отчаяния, или смерти.

В любом случае, Счастливчик вспылил.

– Вещи не дышат, не говорят и знаешь что еще? Они ни хрена не чувствуют! А я видел, как ты переживала за тех монахов! Как хотела помочь! Я видел это жертвенное дерьмо в твоих глазах – ты готова была умереть ради них! Да после этого я сам в меньшей степени человек! Но тут ты отводишь в сторону глазки и заявляешь, что ты не человек? А я тогда кто? Навозный жук?!

Селестина развернулась в седле и долго смотрела в глаза Счастливчика. Ему даже стало не по себе. Может, он перегнул палку? Это плохо, ведь если он ее обидел – Селестина никогда этого не забудет. Она же ничего не забывает.

“Нда-а-а, – тоскливо подумал Рид, – вон вам и второй недостаток жены-гомункула – проколешься один раз, и тебя до смерти будут этим попрекать. Жуть просто”.

Тем временем, Селестина не отводила глаз. Заерзав в седле, наемник спросил:

– Чего это ты?

– Спасибо, – она еще немного помолчала, продолжая смотреть на мужчину. Когда он уже готов был утонуть в светлом омуте ее необыкновенно прекрасных фиалковых глаз, Селестина тихо и трогательно прошептала. – Мне… мне приятно слышать такие слова. Это очень важно для меня.

– Ну вот! – Рид взъерошил волосы на голове и неуверенно рассмеялся. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он делал комплимент девушке, что действительно его заслуживала. Неловкое, надо сказать, чувство, мальчишеское какое-то.

Счастливчик старался вести себя как можно более непринужденно, чтобы скрыть едва отступившее волнение. Обычно, Рид предпочитал прятать свои чувства и мысли за лицемерной маской, но сейчас не сдержался. Почему? Сложно сказать, возможно, его тронула чистота и невинность спутницы или дало о себе знать напряжение последних дней. В любом случае, теперь Счастливчик снова стал самим собой.

– А говоришь, что не человек! – он сверкнул прежней беззаботной и белозубой улыбкой. – Стоило тебя похвалить, как ты сразу же обрадовалась – типичная женщина, как по мне!

Селестина не ответила. Она поспешно отвернулась, но Рид успел заметить, как покраснели ее щеки.

“Она точно не человек? – подумал он – Может, врет?”

* * *

И снова та самая комната сердобольного трактирщика приветствовала Рида своим незамысловатым убранством и стойким запахом чеснока, с примесью дешевой выпивки. Но наемнику приходилось бывать и в местах несоизмеримо хуже этой дыры – например, в тюрьме королевства Арго, откуда он благополучно сбежал, после чего и подался в пираты. Вот в застенках было действительно паршиво – помимо сырых каменных стен, крыс, вони немытых тел и нечистот, в комплект услуг входили еще и добрые улыбчивые охранники, обязанностью которых был ежедневный массаж заключенных при помощи жестких коротких дубинок. То еще развлечение, надо отметить.