* * *

Пока Рид нежился в теплой воде, он в пол уха слушал, как открылась дверь, и в комнату вошел хозяин таверны в сопровождении одной из служанок. Они начали накрывать на стол – тихо бряцала посуда, шуршали полотенца, булькало разливаемое в грубые деревянные кружки вино. Такие звуки неизменно поднимали настроение Счастливчика – люди его широкой профессии не всегда могут позволить себе сытно поесть, так что каждый спокойный обед – отдельное человеческое счастье.

В благодушном расположении духа покинув приятный плен теплой воды, Рид вытерся жестким полотенцем и с явной неохотой натянул грязную одежду, скрыв поджарое мускулистое тело, покрытое шрамами и незамысловатыми татуировками. Самым первым был рисунок с изображением амулета на удачу, вокруг шеи – набит в самом начале службы. Тогда Рид и не думал, что татуировка не принесет ему сказочного везения. Потом появился якорь и обнимающая его русалка на правом предплечье, роза ветров на правой же половине груди и корабль посредине – память о проведенных на королевском флоте днях. Порванная цепь, что обвивала руку, начинаясь на левой кисти и заканчиваясь над самым сердцем – знак того, что этот якорь его больше не держит. Нигде и никогда – этим рисунком Счастливчик обзавелся практически сразу после дезертирства. Немногим позже флаги на королевском фрегате сменили свой обычный цвет на черный – пиратский. Одним из последних приобретений стал украшающий плечи и спину наемника черный ворон. Огромная птица держала в лапах зловеще ухмыляющийся череп с зажатыми меж зубов кинжалом. Эта татуировка не означала ровным счетом ничего, просто тогда Рид был пьян, и ему хотелось чего-то особенного.

Куда больше историй могли рассказать шрамы мужчины, но их успело скопиться столько, что он уже не помнил точно, какой откуда.

– А может, я не такой уж и невезучий? – вслух произнес Счастливчик. – Не помер от всего этого, и то хлеб.

Кивнув такому умозаключению, он закончил возиться с пуговицами, оставив рубаху распахнутой с середины широкой груди. Так вышло вовсе не потому, что он хотел впечатлить Селестину своим торсом. Просто одна из пуговиц оторвалась и благополучно провалилась в цель между досками пола.

– Надо бы обновить гардероб, – решил Рид, оглядев себя – все вещи потертые, повидавшие многое, как и их хозяин. Конечно, они могли послужить еще какое-то время, а если подлатать – и того дольше. Но у Рида в кармане весело звякали полученные от Карла монеты, а экономить, когда были деньги, Счастливчик не любил.

Он всегда жил одним днем, ведь, будучи наемником, никогда не можешь быть уверенным, что встретишь новый рассвет. Или встретишь, но уже болтаясь на виселице, а там, как известно, сбереженные денежки уже ни к чему.

Закончив одеваться, Рид собрал свои длинные волосы в хвост, перетянув их на затылке кожаным ремешком. После этого он взглянул на маленькое мутное зеркальце в углу – с гладкой поверхности на наемника смотрел молодой улыбчивый мужчина, с обветренным рассеченным несколькими шрамами лицом, сломанным носом и неизменной кривой ухмылкой на тонких губах.

– Не понимаю, как она могла устоять при виде меня? – не удержался от иронии Рид и поскреб небритый подбородок. – Жаль, что Всевышний сотворил меня таким красавчиком, а богатым сделать позабыл.

“Очень жаль”.

* * *

Что сказать, хозяин трактира постарался на славу: еда пусть и не блистала изысканностью и разнообразием, но была выложена на стол в достатке – жаркое и свежий хлеб испускали такой аромат, что у Рида едва слюни не потекли. А уж когда он приметил два кувшина вина, здоровенную голову сыра, да овощи то едва не расщедрился радушному хозяину на дополнительную плату.

Впрочем, это странное желание практически сразу испарилось – расставаться с деньгами просто так Счастливчик не любил. Он же не какой-то там лорд, чтобы швыряться золотом направо и налево, по крайней мере, до тех пор, пока не пьян.

Так что Рид отсчитал трактирщику ровно столько, сколько требовалось – пусть скажет спасибо, что наемник еще не начал торговаться, а потом ненавязчиво подтолкнул к выходу. Благо мужчина оказался понятливым и, откланявшись, вышел, прихватив с собой и неказистую служанку, что находясь в одном помещении с такой девушкой, как Селестина, казалась просто размытой тенью.

Когда дверь закрылась, Рид не без удовольствия уселся за стол. Подняв свою кружку, он понюхал вино, сполна насладившись небогатым, но ароматным букетом.

– Вроде бы, недурно, – пробормотал он, после чего качнул своей кружкой в сторону спутницы.

Селестина неловко повторила столь непривычный для себя жест, но пить не спешила.

– С днем рождения! – провозгласил Счастливчик и уже собрался пригубить вина, как Селестина остановила его.

– Подождите, господин, – осторожно вставила она. – Разве вы не прочитаете молитву, прежде чем мы приступим к трапезе?

Рид долго и выразительно смотрел на ничего не понимающую спутницу, после чего опустил уголки губ и тихо осведомился:

– Милая, ты издеваешься?

– Нет… я….

– Ты это видела? – наемник продемонстрировал девушке выглянувший из-под стола хвост.

– Господь принимает каждого, даже несмотря на то….

– Что он просто пристрелил двух рыцарей прямо в монастыре и нисколько не жалеет об этом! – закончил за Селестину Рид. – Ты, кстати, не в обиде на меня?

– Не мне вас судить. Несмотря на то, что все в монастыре относились ко мне, как к вещи, мне жаль, что все так обернулось. Но все случилось так, как случилось, и прошлого не вернуть. Если бы не убили вы – убили бы вас, а я осталась бы в монастыре. Пусть это и грешно, – девушка немного помолчала, – но я рада, что смогла выбраться, пусть и такой ценой.