Чиркая зажигалкой, он спустился к Ане. Захлопнулся люк. Слабенький огонек «Зиппо» почти ничего не освещал. Пахло не то газом, не то дымом. Под ногами хрустело битое стекло. Они осторожно шли на еле заметный свет непонятного происхождения: первым — Птушко, следом — Аня. Если бы еще вчера ей сказали, что она будет бегать по подвалам, скрываясь от какого-то спецподразделения, в ответ Аня покрутила бы пальцем у виска. Да и надо ли им было убегать? Впрочем, теперь это уже неважно.

Оказалось, что подземный ход делает плавный поворот налево, а за поворотом горит слабая лампочка. Она освещала две металлические двери с огромными черными цифрами «2» и «3». Первая была заперта на огромный висячий замок; вторая поддалась с противным скрипом. За дверью начиналась сантехника: переплетение огромных гнутых труб, вентилей, манометров, тут было жарко и как-то тревожно. Что-то заметалось, запищало по углам — надо полагать, крысы. Слева от двери в стену были вмурованы крючья, на которых висела хилая железная лестница. Очевидно, это и был один из выходов на поверхность.

Сергей потряс лестницу, проверяя на прочность. Посыпался мусор, но конструкция вроде держалась.

— Рискнем? — Он осторожно подтянулся, повисел с поджатыми ногами, покачался и аккуратно полез вверх. Через пару минут высоко-высоко что-то стукнуло, железо заскребло по железу, — и там сразу проявились звездочки.

— Давай, Ань! — немного погодя донесся с высоты голос Сергея. — Тут гаражи, что ли… Поднимайся.

Скоро они шли по улице куда глаза глядят, а через квартал прочитали на одном из домов название улицы: «Карбышева». На перекрестке, в магазинчике «24 часа», Сергей купил связку бананов, минеральную воду и карточку для телефона. Молоденькая нерусская продавщица объяснила, как добраться до ближайшей гостиницы, и через полчаса Аня с Сергеем уже входили в холл отеля «Жигули». Слева от конторки портье очень кстати оказался круглосуточный салон связи, и, пока Птушко оформлял бумаги на ночлег, Аня купила себе новую «Нокию».

Номер их оказался на третьем этаже: угловой чистенький полулюкс с ванной и телевизором; Аня поставила телефон на подзарядку и первой пошла мыться. Когда минут через десять она вышла, завернутая в простыню, как в саронг, Сергей спал в кресле, свесив голову на грудь. «Устал, бедненький!» — с нежностью подумала Аня и не стала его будить.

Телефон заряжался в выключенном состоянии. Ведь если включишь, обязательно кто-нибудь позвонит, а ей сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Она тоже валилась с ног от усталости, к тому же надо было немножко собраться с мыслями. Но стоило ее голове коснуться подушки, как дядюшка Морфей быстренько принял ее в свои распростертые объятия.

Доктор Лоренц позвонил в 09.12 по московскому времени; в Тольятти соответственно было на час больше. Аня только что включила телефон и просматривала полученные за ночь сообщения (два от Максима Максимовича: «Срочно позвоните!»), — тут-то телефон и завибрировал. Высветился незнакомый номер. «Интересно, а могут они меня запеленговать? — подумала она, глядя на мигающий дисплей. — Наверное, при желании могут. Ну а чего, собственно, я боюсь? Никого не убила, ничего не украла…»

Но оказалось, что это доктор Лоренц. Он сказал, что звонит из аэропорта Курумоч, только что прилетел и хочет договориться о встрече. Выходили ли с Аней на связь интересующие его люди?

— Еще нет, — шепотом ответила она, глядя на глыбу мышц, наполовину укрытую простыней. Сергей сопел на соседней кровати, отвернувшись к стене (под утро сквозь сон она слышала, как он принимал душ и скрипел пружинами кровати).

— Я сейчас в Тольятти, — тихонько сообщила Аня, завернулась в простыню и пошла в ванную, чтобы не будить коллегу и джентльмена. (Другой на его месте не преминул бы залезть к ней в постель, а вот Сергей не залез. Разве не джентльмен?)

— В Тольятти? — По всему чувствовалось, что Лоренц сильно не в духе. Хотя какое может быть настроение у человека, дочь которого похитили? — Насколько я понимаю, вас охраняют? — сухо поинтересовался он.

— А я сбежала от них…

— Даже так? — Он секунду подумал. — Мы можем с вами встретиться?

— Ну да. — Она старалась говорить потише и покороче, чтобы не разбудить Птушко. — Я ждала вашего звонка.

— Дайте мне ориентир, Анна, и я буду там через пятьдесят минут. Какую достопримечательность вы знаете в городе?

— На углу Карбышева и Мира есть магазинчик «24 часа»…

— Договорились…

— Полдвенадцатого, — уточнила она.

— Хорошо, в половине двенадцатого по местному… Только, Анна… постарайтесь прийти одна… Сами понимаете…

Она засмеялась.

— В смысле, не приводить за собой «хвост»? В детективах это называется как-то так…

— Да, приблизительно так это и называется. — В голосе Лоренца не было и тени юмора.

Да, не очень к месту вылезла она со своей шуткой.

Доктор прервал связь. Похоже, он купил новую сим-карту, потому что раньше его номер не определялся, а теперь определился, и Аня на всякий случай занесла его в записную книжку. Блин, разговаривает с ней как с насекомым!.. Она-то в чем перед ним виновата?

Аня умылась, сняла с батареи выстиранные ночью трусики и футболку, оделась, привела в порядок волосы. Джинсы слегка пахли подземельем, но куда деваться? Она не стала обувать кроссовки, взяла их с собой и тихонько выскользнула в коридор. Блин, сумку забыла! На цыпочках вернулась в номер, взяла сумочку; ключ с круглой увесистой биркой положила на видное место и долго-долго, чтобы не скрипнула, затворяла за собой дверь. Щелкнул замок. Трудно сказать почему, но она и сейчас, утром, на свежую голову ограждала Лоренца от всех, даже от Сережи Птушко. Да и вообще Аню не оставляло странное чувство, которое она никак не могла объяснить. Подозрение, что ли?.. Нет, скорее сомнение — теперь она сомневалась во всех: в Иванове, в Клене, в этих двух вчерашних парнях из «Факела», во всех этих представителях спецслужб и даже в Птушко. Это, наверное, можно назвать манией преследования, но ей казалось, что все они знают больше нее (имеется в виду ситуация, в которую она угодила), — да-да, они знают что-то такое, чего не знает она. Чего они от нее хотят? Почему бандиты выбрали именно ее своим посредником? Она подсознательно думала об этом вчера вечером, и ночью, во сне, и потом, когда проснулась, и лежала с открытыми глазами, слушая сопение Птушко. Надо разложить все по полочкам, надо рассортировать информацию и разложить ее по полочкам, иначе она совсем запутается и наделает ошибок. Почему, например, ей кажется, что Клену похитили понарошку? Что эти террористы какие-то ненастоящие, хотя, конечно, очень похожи на настоящих. Впрочем, настоящих она видела только в кино, поэтому судить ей об этом трудно. Но все равно кажется, что все это не всерьез, и она ничего не может с этим поделать.