– Может, не будет еще той беды-то?.. – с надеждой спросил Собинка.

Все уставились на дедуню. Даже Евдоким приподнялся на лавке.

– Дай-то бог, – вздохнул дедуня. – Только не впервой идет царь Ахмат на Русь. Сильно обозлен…

– Верно, – печально подтвердил Евдоким. – Грозился, сам слышал, такое учинить, чего на Руси не было отроду.

Сведав об ордынском пленнике, повалили в избу плотника Михея соседи.

У всех одна тревога.

Дедуня вспоминал прошлое, самим виденное и знаемое от других. Внимали ему в строгой тишине.

Выходило по дедуниному рассказу вот что.

Со стародавних времен были беспокойны южные пределы русской земли. Кочевники, что жили скотом и набегами, часто разоряли русские города и деревни, грабили все подчистую, уводили с собой богатый полон.

А в тот год – одна тысяча двести двадцать третий – спешно прибыли к галицкому князю Мстиславу Мстиславичу Удалому предводители кочевников-половцев во главе с ханом Котяном. В испуге говорили: «Ордынские ханы ноне нашу землю отняли у нас силой – завтра у вас вашу отнимут. Давайте против них обороняться!»

Князь Мстислав Мстиславич не только удал и храбр – умен был. Принялся созывать русских князей. Пояснял: не поможем половцам, они объединятся с Ордой – нам вовсе будет худо!

Многие князья откликнулись на разумное слово. Но не все. Иные решили: чего ввязываться в чужую драку?

Но и среди тех князей, что выступили против Орды, не оказалось не только дружбы, но и простого согласия.

Поначалу складывалось ладно. Перешла русская рать через реку Днепр. Навстречу – всадники с визгом и воем. Машут кривыми саблями. Пускают меткие стрелы. Наши воины не дрогнули – бросились вперед. Закипела схватка. И повернули обратно всадники. Конские хвосты замелькали. То-то была радость в полку князя Мстислава Мстиславича!

Однако не долго ликовали наши воины. Дошли до реки Калки, а там несметные ордынские полчища. Глядеть страшно. Словно море ощетинилось пиками.

Может, и тут одолели бы врагов. Помешала княжья междоусобица и трусость половцев. Кинулись в битву полки Мстислава Мстиславича, с ним другие. А князь Мстислав Романович киевский остался в стороне. В ссоре с Удалым был. Решил горделиво и скудоумно: я, мол, за себя всегда постою, вы попробуйте обойдитесь без меня.

Из последних сил отчаянно бились русские полки. А с холма киевский князь злорадно взирал и воинов своих не пустил в битву. Тут новая беда. Не выдержали половцы натиска. Ударились в бегство. Смешали русские полки и потоптали конями станы русских князей. Врагам то на руку, навалились всей силой на русские дружины, смяли…

Умолк дедуня. Увидел Собинка – бегут по его морщинистому лицу слезы. Поплакал дедуня беззвучно при всеобщем молчании – только сдавленно всхлипывали бабы, – выговорил скорбно:

– Так вот и кончилось сражение на реке Калке месяца мая в тридцать первый день…

– А князь киевский?! – воскликнул потрясенный Собинка. – Неужто вовсе не помог Мстиславу-то Мстиславичу?

Вздохнул дедуня.

– Так и простоял всю битву в сторонке…

– Известно, своя рубашка ближе к телу… – словно бы про себя, пробормотал Авдюшка. – Зато, поди, сам остался жив…

На Авдюшку не один Собинка – все обернулись с осуждением. А дедуня, при памяти светлой, слух имел ровно у молодого.

– Нет, милок. Поплатился головой князь Мстислав киевский за свою чванливую гордыню и себялюбие. Да ежели бы одной своей. Воинов, что были под его началом, погубил до единого.

Заерзал на лавке Авдюшка.

– Думать о себе да о своей рубашке, – продолжал дедуня, – последнее дело. Мечтал отсидеться на своем холме киевский князь, соорудивши оборону. Как бы не так! Три дня отбивался. На четвертый, когда стали подходить к концу наши силы, поверил князь Мстислав обещанию отпустить его с дружиной, коли сложит оружие. И тем сделал непоправимую глупость. Едва оказались русские воины без своих мечей, всех перебил враг.

– А князя? – спросил Авдюшка.

Помедлил с ответом дедуня.

– Связали его и других князей, захваченных в плен, по рукам-ногам. Уложили на землю, ровно поленья. Поверх настлали доски. И уселись на них пировать, раздавив русских князей, и среди них Мстислава киевского, ровно клопов, тараканов али иных ничтожных тварей…

Словно пришибленные слушали дедуню люди, коих набилось теперь в горницу – не протолкнешься.

После долгого молчания молвил сосед Глазовых плотник Любим, прозвищем Гвоздь:

– А ведь промеж князей опять свара и раздор. Отъехали братья великого князя Андрей Большой и Борис со своими семьями к злейшему врагу великого князя и другу Ахматову королю польскому и великому князю литовскому Казимиру.

Завздыхали мужики. Невелика в ту пору была Москва. Все новости известны в единый день.

Дед Михей не то чтобы вступился за великокняжеских братьев – пояснил:

– Великий князь Иван Васильевич обделил Андрея и Бориса. После смерти их общего брата Юрия все земли и владения взял себе. А братьям – шишок под носок. Те обиделись, вестимо.