Эми сказала Фелису, что ему следует поменьше критиковать Бель и побольше стараться понять ее. Она потеряла на войне несколько ближайших родственников. Ее арестовали по высосанному из пальца обвинению, чтобы европейцы и бразильцы могли использовать ее опыт и знания в области математики, связанной с поиском данных. Бель с трудом приспосабливалась к тюремной жизни.

— Она — самый умный человек из всех, кого я знаю, — сказала Эми. — Ее разум работает на очень абстрактном уровне. Допросчики не понимали ее, даже когда она изо всех сил старалась что–то объяснить им. Потому ее запугивали и били. Ее пичкали огромными дозами «сывороток правды», подвергали через имплант мощным болевым импульсам, когда казалось, что Бель в особенности упряма. Но из–за того ей было еще труднее рассказывать. А ее били и наказывали все суровее и безжалостней. Такая вот жуткая петля обратной связи. Я пытаюсь лечить Бель когнитивной терапией, наблюдение за нашей игрой — часть процесса.

Эми была хорошим другом Фелиса — и единственным. Он нуждался в ее медицинских познаниях, в лекарствах, смягчающих симптомы болезни. А это значило, что он должен попытаться стать другом Бель Глайз. Та была очень одинока в Трасти–тауне. Она или сидела в комиссариате, или бродила между жилыми блоками, заламывала руки, потирала их, словно пытаясь содрать невидимое, но стойкое пятно, непрестанно шевелила губами, глядела в никуда. Она часто захаживала на променад, туда, где стена меньшего купола вплотную подходила к наружной стене. Там с длинной плоской полосы строительного алмаза открывался вид на лунную поверхность. Ничего особенного: обычная холмистая равнина, испещренная мелкими кратерами и грудами щебня с несколькими крупными скалами там и сям, тянущаяся до низкой гряды на горизонте — кромки другого кратера. Но панорама завораживала и успокаивала Бель.

Фелису Готтшалку тоже нравился пейзаж. Он любил наблюдать за тем, как меняют форму тени, как цвета плавно переходят от оттенков серого к бронзе и золоту, когда в черном небе восходило Солнце. Это напоминало последние дни учебы, когда Фелиса с братьями выпустили на поверхность и он был полон радостных надежд, мечтал об ответственных заданиях, о победах, которых поможет добиться, и — немного — о бегстве. Уже тогда он мечтал о том, чтобы стать другим, найти настоящего себя. А иногда при взгляде на пейзаж в голову помимо воли приходили простые выводы: длина экватора Луны — одиннадцать тысяч километров, кратер Королёва чуть в стороне от экватора. Если пройти две тысячи километров на восток, можно увидеть, как восходит Земля. Поход займет около двухсот часов — немногим более восьми дней.

Однажды Фелис стоял, погруженный в размышления, — и вдруг услышал за спиной шум. На дальней стороне газона, покрытого редкой сухой травой, двое холопов Эдза Желота ходили вокруг Бель Глайз, насмехались, не давали уйти. Фелис подошел ближе и узнал того из мучителей, кто был длиннее: Жанг Хилтон. Его руку Фелис сломал в короткой стычке полгода назад. Жанг пытался — впрочем, без особого энтузиазма — расстегнуть комбинезон Бель. Та яростно и молчаливо защищалась, одной рукой прикрывала замок, второй отпихивала нагло пристающего Жанга. Его приятель ухмылялся и отпускал сальные шуточки.

Высоко над головой висел дрон, отчетливо видимый на фоне голубого купола. Идя по траве, Фелис слышал шелест его роторов. Жанг повернулся к Фелису, спросил, хочет ли новенький тоже малость пощупать.

Фелис не обратил на него внимания, спросил у Бель, все ли с ней хорошо. Она коротко кивнула, плотно сжав бескровные губы.

— Я провожу вас до вашей комнаты, — предложил Фелис.

— Мы ее разогрели, а значит, ты пришел на готовенькое? — спросил Жанг. — Не получится!

Он улыбался, но в глазах виделась откровенная угроза.

— Как рука? — спросил Фелис.

— У меня кости срастаются быстро. А у тебя?

— Если хочешь драться со мной, не вовлекай других, — предупредил Фелис. — Просто подойди сам и получи.

Он смотрел надзирателю в лицо, выжидая, пока тот решится на драку, — но боковым зрением видел и приятеля Жанга.

А тот вдруг повернулся. Тогда Фелис мотнул головой — доля секунды, не больше — и увидел, что с запада приближаются двое мужчин, а еще — мужчина и женщина — с востока, все — ленивой вальяжной походочкой хозяев жизни. Понятно. Банда Эдза. Фелис заметил, что выражение лица Жанга чуть переменилось, тот сунул руку за пазуху — но не успел завершить движение. Фелис поймал запястье, повернул, швырнул надзирателя наземь и сильно пнул под челюсть, в нервный узел, затем выдернул из–за пояса короткую дубинку и повернулся к приятелю Жанга. Приятель откуда–то вытащил кистень с тремя шариками, держал его низко и мотал из стороны в сторону, отходя боком.

Фелис шагнул к нему, но не упускал из виду и приближающихся, вооруженных нелетальным оружием, разрешенным администрацией.

Дрон завис над головой. Он не поможет. Вначале охрана вмешивалась в любую ссору, отключала всех ее участников. Теперь дроны вступались, только если кого–то собирались убивать.

Крутя короткой дубинкой, Фелис подошел к типу с кистенем. Тип ударил, Фелис шагнул ближе, три железных шарика на цепях просвистели мимо, а дубинка ткнула типу в ухо. Тот завыл, упал на колени и выронил кистень. Но Фелис не успел его подхватить — кинулась подошедшая свора.

Мужчина ткнул своей дубинкой в лицо Фелису, тот ударил в колено, свалил противника наземь, развернулся и сломал женщине локтем нос. Слева подскочил еще один тип, замахнулся дубинкой, сделанной из набитого песком и гравием пластикового чехла. Фелис отбил первый удар левой рукой, и та онемела от локтя до плеча. Второй удар пришелся по голове. Фелис упал на колени. Бель Глайз кинулась на окровавленную женщину, Жанг, шатаясь, пошел к Фелису, чуть держа дубину в руке, чехол с песком снова засвистел вниз, пролетел над головой, но четвертый приспешник Эдза пнул сзади в копчик, и запыхавшийся Фелис рухнул наземь.