— Знаешь, мне хочется тебя сдать. Награда не помешает, и полиция с ЦТРС перестанут дышать в затылок, — задумчиво произнес Билли.

— Я посчитал, что они станут гоняться только за мной. Извини.

— Они перевернули на базе все. Искали тебя.

— Значит, хорошо, что я не сказал тебе ничего, — заключил Кэш.

— Ну, у тебя точно яйца стальные, раз отважился явиться сюда.

Оба сидели, чуть не утыкаясь друг в друга коленями, в тесной кладовой кафе на окраине Бастропа. Снаружи караулили двое приятелей Билли. Кэш путешествовал с фальшивыми документами.

— Если ты явился за пластиковой взрывчаткой, можешь сразу вычеркнуть меня, — предупредил Билли. — Сколько ты всего взорвал домов? Семь?

— Всего два. Остальные — неизвестно чья работа. Наверное, моя идея понравилась. А взрывчатки у нас столько, что мы могли бы вынести все охотничьи усадьбы и виллы в окрестностях, если бы захотели. Но сейчас охрану усилили, по пустыне шляются армейские патрули. А сюда я пришел, чтобы сказать: я с «всадниками» и буду с ними дальше.

— Ты пока так и не сказал мне, с чего тебе взбрело. Тебе контрабанда всякой нелегальщины мало щекотала нервы?

— А ты как думаешь? Ты ж знаешь, где я летал и что делал, — сказал Кэш.

— Да, понимаю, твой приятель изрядно взбаламутил тебя. Да я ведь видел. И не отреагировал вовремя, — прошипел Билли.

— Кстати, ты знаешь про «народные деревья»? Они растут сейчас в пустыне и прибрежных болотах.

— Ну да. Пару команд специально отправили корчевать их.

— Успехов им в работе, — заметил Кэш. — «Всадники свободы» сажают их уже четыре года. А деревья эти растут очень быстро. Они уже повсюду. И что забавно — если раскопать землю около такого дерева, найдешь черные нити. Они прорастают сквозь почву и даже камень, добираются до водяного горизонта, как бы глубоко он ни залегал. Если вода соленая, черные нити фильтруют соль, доставляют дереву чистую свежую воду. «Всадники свободы» говорят, что эти нити — разновидность плесени, но я видел такие на Луне. Это вакуумные организмы. Они растут прямо на поверхности или под куполами с такой атмосферой, что люди там не могут дышать. Хотя… говорить про «организмы» неправильно. Они не совсем живые. Нормальные организмы сделаны из нормальных клеток, а вакуумные — из крошечных машин, которые ведут себя будто клетки. Оно называется «связанный нанотех».

— Значит, они — обыденные чудеса современной науки, — заключил Билли. — Ну и какое это имеет отношение к нам с тобой и нынешней заварухе?

— Я повстречался с тем, кто причастен к разработке нашего народного дерева — и к распространению информации о том, как покинуть города и жить на земле, не разрушая ее. Я привлек его внимание, и он хочет, чтобы я работал с ним.

— А, так ты пришел попрощаться? — спросил Билли.

— Понимаю, если я предложу тебе присоединиться к нам, ты рассмеешься мне в лицо…

— Или разобью тебе голову. Правда, это здравого смысла в тебя все равно не вколотит.

— Ты только глянь, — попросил Кэш и протянул иглу с данными. — Тут информация обо всех местах, которые мы навестили. Ты увидишь, что наше так называемое начальство делает в пустыне, куда не позволено ходить обычным людям. Тут и всякое про то, как выжить в глухомани. Глянь, сделай копии, распространи.

— Ты изменился, — окинув Кэша взглядом, заметил Билли.

— У меня появился повод относиться к жизни серьезнее, — сказал Кэш. — К тому же я перестал пить. Потому у меня и трясутся руки. Говорю на случай, если ты подумал, будто я перепуган.

Били взял иглу с данными.

— Я посмотрю, но вряд ли это изменит что–нибудь.

— Все изменится, хочешь ты того или нет, — предупредил Кэш. — А информация поможет тебе определиться с тем, на чью сторону встать, когда придет время.

Двумя неделями позже Кэш сидел с Арни Эчолсом в руинах двухэтажного дома на окраине Альбукерке, на западном краю старого мегаполиса. Кварталы за кварталами старых домов стояли, полузанесенные песком, без крыш и окон, пустые, тихие, заросшие колючими кустами. Близилась полночь. На небе среди рассыпанных звезд тускло светил узенький лунный серпик. Вокруг раскинулась бескрайняя молчаливая пустыня.

— Вот он, — сообщил Арни Эчолс.

Спустя секунды Кэш услышал шелест шин по песку. Кэш надел очки ночного видения и вышел вслед за Арни на середину улицы. Три трайка обогнули рощицу мескита и остановились в нескольких метрах. С первого соскочил высокий стройный парень и пошел к Арни. Даже в фальшивом зеленом свете очков Кэш мог различить, что гость молод и красив. Серебристые волосы обрамляли лицо с высокими скулами, чуть раскосыми глазами.

Он протянул Кэшу руку и сказал:

— Капитан Бейкер, я очень рад наконец встретиться с вами. Я — Альдер Хон–Оуэн.

После того как Шри Хон–Оуэн грубо выпроводила Лока Ифрахима, он перевез ее сына в Париж на Дионе. Семья парня, которого капитан Невес подставила и судила за убийство, не поверила официальной версии событий, распространяла слухи и учиняла неприятности Берри. К тому же в Париже Локу было легче присматривать за Берри и проще обнаружить попытки матери связаться с ним. Но Шри так и не попробовала. Берри отыскал прежних друзей, тяжело запил и принимал все психотропные, какие мог найти. Лок выслал записи пары самых шокирующих моментов новой жизни Берри помощнику Шри, Рафаэлю, — но не получил ответа. Гений генетики разорвала все отношения сыном — так же, как и с властями системы Сатурна.