— Ничего, наберу. — Мила подмигнула ему, скосив взгляд в сторону коробки с конфетами. — Меня тут забаловали совсем. Выкатываться буду.

— Тебе не грозит. Ты у нас дюймовочка. — он ласково улыбнулся. Мила мягко сжала его руку.

— Спасибо, что не забываешь про меня.

— Как я могу. Ты мне роднее всех родных. Не думал никогда, что такое бывает. — он горько улыбнулся. — Когда ты лежала без сознания, а врачи разводили руками, я чуть с ума не сошел. Жуткое время было.

— Все позади. — Мила потрепала его по волосам. — Видишь, я живая и здоровая. Все наладится.

— Мне нравится твой настрой. Когда тебя выписывают?

— Сейчас. — ответил глубокий и низкий мужской голос. Алекс перевел взгляд с подруги на вошедшего молодого человека. В глаза бросилась стильная фирменная футболка темно-синего цвета и дорогущие голубые джинсы с множеством нашивок и карманов. Кроссовки тоже были ничего, но из-за скромного бледно-голубого цвета не так выделялись. Что-то знакомое показалось Алексу в этой спортивной фигуре, высокомерном наклоне головы и какой-то уж больно царской осанке. Интересно бы увидеть его лицо за темными очками, а не только снисходительно улыбающийся рот, да впалые скулы. Алексу парень сразу не понравился. От него так и веяло неприятностями и чрезмерным самодовольством. Другие бы назвали это уверенностью в себе, но не бывший стиляга — Алекс Розанов, который не простил вошедшему того, что у него самого таких клевых джинсов никогда не было. И что это за кудряшки почти до плеч? Разве это мужчина? Розанов встал, выгнув спину и нахмурив брови. Он приготовился ляпнуть что-нибудь этакое, но мальчишка, а по-другому он назвать этого стилягу назвать никак не мог, вдруг приветливо улыбнулся, продемонстрировав ямочки на бледных щеках. А ему бы подзагореть не помешало!

— Привет, Алекс. Помнишь меня? — молодой человек протянул руку для пожатия. Розанов какое-то время колебался. — Я Ричард. Мы виделись. Дома у Милы. Она еще меня со сковородкой встречала. — прояснил его память Милз.

— Точно. Красный Бентли. Как я мог забыть. — воскликнул Алекс, пожимая руку Ричарда. — И какими судьбами? — Розанов перевел взгляд на немного растерявшуюся Милу. Она побледнела еще сильнее, чем ее белокожий юный друг, с удивительно сильным голосом.

— Я же сказал. Люду выписывают. Я приехал, чтобы доставить ее к Вадиму. — Милз бесстрастно улыбнулся. Алекс продолжал смотреть в неуверенное лицо подруги. Потом снова взглянул на Ричарда. Было что-то жесткое и очень властное в линиях его лица, не смотря на молодость, этого даже Розанов не смог не заметить. Возможно, он не так уж и молод.

— А почему Вадим сам не приехал? — подозрительно спросил Александр.

— Я не нуждаюсь в защитниках, Алекс. Все нормально. — мягко сказала Мила, полностью овладев своими эмоциями. Хотя ей до сих пор не верилось, что она действительно видит Ричарда в свете дня, точнее раннего утра. — Вадим и Ричард старые знакомые.

— Никогда бы не подумал. — задумчиво пробормотал Розанов. — Ну, я тогда пошел?

— Да. — кивнул Милз, словно слова Алекса были предназначены ему. Розанов поджал губы, но сдержался от резкого замечания.

— До свидания, дорогая. Надеюсь увидеть тебя в скором будущем на работе цветущей и полной сил.

— Обязательно. — снова влез Милз, не дав Миле и рта раскрыть.

— Ричард. — рассержено рявкнула она. — Я сама могу попрощаться со своим другом.

— Как скажешь. — он пожал плечами и насмешливо взглянул на свежий букет в вазе на тумбочке. — Желтые розы? Они не очень-то воодушевляют, не так ли?

— Пока, Мила. — голос Алекса завибрировал от злости. Он быстро вышел из палаты, громко хлопнув дверью.

— Черт возьми, Ричард. — Мила вскочила на ноги и вплотную подошла к Милзу. Странно было не только видеть его в дневное время суток, но и не чувствовать привычной осязаемой силы и магнетизма полуночных глаз, которые были сейчас надежно спрятаны за непроницаемыми темными стеклами. — Что ты себе позволяешь?

— О чем ты? — он невозмутимо улыбнулся, засунув руки в карманы джинсов, подчеркивающих его крепкие мускулистые бедра.

— Ой, только не надо притворяться, что ты сейчас совершенно случайно обидел человека. — рассержено фыркнула Ларина. — Который, между прочим, проявил искреннюю заботу.

— Да, конечно. И в прошлый раз, напрашиваясь к тебе на ночлег, он тоже просто заботился о твоей безопасности.

— Но это так и есть. — уперев руки в боки, заявила Мила. Ричард иронично улыбнулся.

— Не забывай, милая, что я могу многое рассказать о человека, бросив на него один только взгляд. Он просто приревновал тебя, едва меня увидел.

— Ты бредишь. Не понимаю, вообще, почему я до сих пор тебя слушаю. Желтые розы ему не понравились. А ты какие принес? — Мила вопросительно приподняла одну бровь.

— Я себя принес. Тебе мало? — он откровенно смеялся над ней.

— Ах ты… — Мила разгневано сорвала с него очки и застыла, ошеломленная. Зрелище, представшее ее взгляду, было по истине потрясающим. Небесно-синие озера, глубокие и холодные, словно атлантический океан, обрамленный длинными черными, словно сама ночь, ресницами. Это были совсем другие глаза, незащищенные, живые, яркие. Он сощурил их, защищая чувствительную радужку от прямых солнечных лучей, проникающих через большое больничное окно, и в уголках глаз тоненькой паутинкой обозначились морщинки, которых она никогда раньше не видела. Красивые брови сошлись на переносице, чувственные губы скривились в недоброй улыбке.