– Не на время, – настаивала сестра Ванда. – А навсегда. Ведь она уже стала частью монастырской жизни.

И конечно, настоятель ответил:

– Сэндвич.

– Сэндвич! – повторил детский голосок. Он донёсся из-за открытой двери, ведущей в кабинет Ванды.

Настоятель обернулся, нахмурился, но, увидев хитрое сияющее личико Вел, улыбнулся. Девочка гордилась своим мастерским умением ходить бесшумно.

– Я же говорю, что она здесь прекрасно освоилась, – заметила сестра Ванда.

Теперь, когда монастырь Преобладающего Молчания стал её постоянным домом, Вел начала посещать класс лёгкого слушания. У неё была собственная удобная подушка, и вместе с монахами в бледно-голубых рясах она преклоняла колени, молчала и слушала в течение часа в день. Иногда ученики слушали приходящих в монастырь посетителей, а иногда – записи речей. Бывало, что они просто сидели в полной тишине, вслушиваясь в то, что так и не было сказано, и в то, что в словах не нуждается.

Сестра Ванда достала монастырскую швейную машинку и смастерила несколько простых нарядов для Вел. Сестра не знала возраста девочки, и её это очень беспокоило. Но когда она шила Вел новые футболки, её озарило: можно же сравнить мерки девочки со стандартными детскими размерами. Вел идеально подходил размер на три года. Поэтому сестра Ванда доверилась первому впечатлению и записала Вел в монастырскую книгу как трёхлетнюю. Повинуясь внезапному импульсу, она взяла только что сшитую зелёную футболку и с помощью утюга приклеила на неё термонаклейку: рисунок велосипеда с надписью «Велосипед», так же как на старой розовой майке. Вел издала радостный возглас, а сестра Ванда решила, что теперь каждый год девочка будет получать футболку с велосипедом – всякий раз другого цвета – и так отмечать день своего появления в монастыре.

После того как были сшиты ещё две футболки, Вел исполнилось пять лет. Для девочки пришла пора учиться в детском саду. Сестра Ванда выбрала домашнее обучение. Она очень привязалась к девочке и к тому же считала, что была бы отличным учителем, если бы представилась такая возможность. От взгляда монахини-пенсионерки не ускользнуло и то, что всякий раз, когда они проходили мимо соседней школы, Вел задирала футболку, закрывала ею лицо и пряталась, со страхом глядя на шумные толпы детей, которые бегали по игровой площадке.

Вел была очень сообразительна и под руководством сестры Ванды много чего выучила: буквы, цифры, цвета, простые геометрические фигуры. Они начали заниматься чтением, арифметикой и письмом. Каждый день сестра Ванда писала на доске Восемь Священных Слов. «Да», «нет», «возможно», «помогите», «сейчас», «позже», «спать» и «сэндвич» стали основой многих её уроков. Несколько месяцев они рассуждали о том, что такое сэндвич, и сравнивали его с пищей, которую можно захватить с собой в дорогу в разных странах мира. Обсуждения «сейчас» и «позже» привели их к определению времени по циферблату часов. Вел прекрасно играла в анаграммы. Ей очень нравилось переставлять местами буквы из Восьми Священных Слов и складывать из них новые слова и фразы. Например, «жадина», «жизнь». Девочка очень гордилась одним из своих открытий – словом «майонез». А вот уроки хороших манер и этикета она недолюбливала, но сестра Ванда настаивала на них.

Однажды утром после игры в скраббл [1] Вел, которой к этому времени уже исполнилось шесть, спросила:

– Сестра, когда же монахи добавят «наклонись» в список Священных Слов? Как только они это сделают, я смогу сложить не только «майонез», но и «запчасти». Слово «наклонись» уже давным-давно обсуждают, а всё никак не одобрят.

– В мире Преобладающего Молчания не бывает быстрых перемен, – ответила сестра Ванда. – Наверное, у нас слишком мало слов, чтобы говорить о переменах. Но я думаю, что медленные и разумные изменения – это не так уж и плохо.

Вел согласилась. Шли недели, похожие друг на друга, но она не жаловалась. Сестра Ванда брала её с собой, когда выходила по делам или посещала музей. Они часто бывали в библиотеке и в парке. Дома, в монастыре, Вел участвовала в общих работах – мытье полов и уборке, а ещё помогала монахам тренировать навыки слушания. Она изображала посетителя, который пришёл в монастырь Преобладающего Молчания, чтобы его выслушали. Иногда она дурачилась и смущала монаха-ученика разными вопросами: «А вот если бы у тебя на голове сидел большой паук, ты бы хотел, чтобы я тебе об этом сказала?» И почти всегда монах отвечал: «Да!» Тогда следовал новый вопрос: «А я должна или не должна тебе об этом сказать?» И тогда он отвечал: «Нет! Возможно! Помогите!» Вел хохотала, уверяя, что это была всего лишь шутка. Некоторые монахи чаще других нарушали обет. Один молодой человек десять минут рассказывал ей о том, что очень боится пауков. Но все знали: Вел никогда не докладывала об их проступках старшим монахам. Она просто дразнила учеников, когда была в хорошем настроении.

Когда Вел исполнилось семь лет, сестра Ванда решила преподать новый урок. Она показала девочке, как Восемь Священных Слов переводятся на четырнадцать разных языков, включая французский, японский, урду, вьетнамский, суахили и язык американских глухонемых. Монахиня получала планы уроков на сайте домашнего обучения, но редко им следовала. Сестра Ванда, как отмечали многие, знала всё на свете.

– Какой урок мы из этого извлекли? – спросила она после того, как девочка запомнила все слова и повторила их несколько раз. (Сестра Ванда вообще любила задавать такой вопрос: «Какой урок мы из этого извлекли?» Она полагала, что любой опыт должен чему-то учить.)