– Кому еще позволено делать такой важный выбор, как не внуку самого Сварога - прогундосил один из стариканов - тебе царь доверили боги пригляд за землей нашей, тебе и избирать достойнейших.

Я встал со своего кресла, что по непонятному недомыслию называлось троном и подошёл к жрецу, что так и стоял с протянутым в руках мешком. Потом я посмотрел на идола, поднял голову вверх, а все присутствующие по инерции тоже стали пялится в небеса, стараясь в проплывающих облаках увидеть какой то сигнал. Я его увидел и качнув головой решительно засунул руку в мешок, вытащит одну табличку и бросил её к ногам идола, потом проделал то же самое еще два раза. Затем не смотря на упавшие таблички развернулся и пошел назад к своему креслу. Таблички с нужными именами своих недоброжелателей я заранее засунул под куртку у кисти руки, и в мешке только повернул руку и нужная табличка тут же падала мне в ладонь.

Шаман достал какую то палочку и распевая заунывный мотивчик начал приближаться к идолу, потом присел и начал палочками переворачивать и придвигать к себе таблички.

– Есть, есть - радостно заорал жрец - боги сделали свой выбор. Искусеви - заорал первое имя жрец, Прастен - тишину капища огласило второе имя, Улеб - прокричал третье имя жрец.

И в этот момент что-то в толпе начало происходить, и там послышались истерические крики.

– Нет, этого не может быть, моего имени там не может быть.

Улеб давно подрабатывал на одного из известнейших людей Полоцка.

С тех пор как царь Чеслав стал ходить в дальние походы, людишки Полоцка зажили более спокойно, особенно те, кто был при власти. Теперь можно было не сдавать весь товар в царский амбар, а втихаря подсовывать добрые мечи и целые корзины солнечного камня заморским купцам, а купчишки платили хоть и меньше реальной стоимости товара, однако все то серебро да злато шло мимо царя в карман уважаемого мастера Руальда. А уж мастер Руальд не был жаден и подбрасывал серебришко своим верным слугам. Когда в очередной раз часть дружины стала собираться в поход в далекие земли все почесывали руки. Вот-вот уйдет жадный царь Чеслав и все пойдет так же как и было ранее, но Чеслав не захотел идти в поход, сославшись на дела в Полоцке.

Вот тогда и придумал Руальд распускать слухи о воле богов и недовыполненном походе. Руальд говорил, что Чеслав не захочет прослыть трусом и подчинится воле богов, ведь царю очень важно, что бы людишки Полоцкие и окрестных городов считали его самым храбрым и самым удачливым вождем. Вот пусть и идёт песий сын в земли ромейские и не мешает добрым старейшинам и мастерам управлять землёй Полоцкой, авось сгинет там на поле бранном или утопнет в пучине морской.

Вот все о чем было уговорено уже свершилось, вот уже весь люд Полоцкий шепчется о том, что мол нужно идти Чеславу в поход, вот и жрец подтвердил. Видно жрец тоже был подкуплен щедрым мастером Руальдом, и вот тут началось такое.

Когда Улеб услышал свое имя он не выдержал и заорал - нет, этого не может быть, моего имени там не может быть.

Улеб даже не бросал табличку со своим именем в этот мешок, пусть дурные людишки Полоцкие испытывают волю богов, а вот Улеб сам хозяин свое судьбы и он не собирался играть в эти варварские игры с жертвоприношениями, которые назывались 'выбор достойных'.

Однако более кричать Улебу не дали, четыре сильные руки схватили его как тисками и вытащили к идолу Перуна. Улеб было пытался что-то сказать, но мерзкий жрец всунул в рот несчастного что-то горьковатое и липкое, после чего голова Улеба закружилась и он поплыл по небу аки бесформенное облако. Улеб выдел как жрец поднес к его шее кривой нож, но его уши уже ничего не слышали, ничего не держало его в этом мире, Улебу хотелось туда в облака, туда, где бежали по небу огромные белые облака. Рука жреца метнулась перед глазами Улеба и тот вознесся вверх, и помчался догонять убегающую тучку.

Наконец то это варварско-сюрреалистическая картина закончилась, все радовались, пили, молодые отроки взявшись за плечи и встав в круг танцевали воинственный танец, а рядом с ногами идола стояли три отрезанные головы. Уже наступала ночь и в ночной марева полыхал погребальный костер, сжигая безголовые тела троих провокаторов. Жаль, что на том костре нет 'уважаемого' мастера Руальда, но это не страшно, не всё сразу, нужно вначале как то перехватить управление и отобрать у Руальда плавильные мастерские. Хотя нет, раз пошла такая пьянка, то нужно все довести до логического конца, до моего отплытия в далекие земли.

Когда все уже было подготовлено и я получил доклад о том, что мои мастеровые спустили на воду десяток морских чаек я решил зайти в мастерские, где выплавлялись якоря для новых кораблей.

Мастер Руальд улыбался и скакал козленком вокруг меня кудахча непрерывно как курица, рассказывая и показывая как он освоил новый способ литья больших якорей. И вот теперь под навес, где стояла доменная печь зашел я и четверка моих личных охранников, а остальные шесть человек из десятка личной стражи остались снаружи.

Четверо мужиков притащили форму и подставили её поближе к печи, затем поклонившись вышли задом из мастерской.

– Сейчас мой царь, сейчас ты увидишь как рождается из огненной массы якорь для твоего корабля - улыбался и прыгал маленьким барашком мастер Руальд.

А я стоял и думал, думал о том почему? Почему они такие? Почему все эти чинуши рождаются нормальными людьми, а как дорвутся до власти и денег, то превращаются вот в это. Это ничтожество, что улыбается тебе и кланяется почти в пояс, а тем временем думает только о том как бы воткнуть тебе кинжал в спину.