1. Нам сложно раскрепоститься не только при речи, но и во всем, что касается чувств и готовности к риску.

2. Мы не имеем почвы под ногами. У нас нет устойчивого мнения насчет того, кто мы есть, потому что мы слишком обеспокоены чужим мнением о нас.

3. Из-за того, что мы сконцентрированы на том, чтобы угодить другим, мы постоянно беспокоимся об их мнении… Что они подумают о наших мыслях, желаниях, убеждениях – обо всем, что касается нашей индивидуальности?..

4. Мы имеем очень ограниченную самооценку. Она не охватывает всего того, что мы из себя представляем. И мы постоянно пытаемся втиснуть себя в этот узкий формат. Эта самооценка не только чрезвычайно ограничена, но и очень жестка.

5. Нам не хватает самоуверенности. Мы оцениваем каждый факт уверенности в себе как агрессивность, и это создает напряженность окружающего нас мира. Мы видим себя лишенными всяких прав. Поэтому когда мы действительно ощущаем себя на вершине, нам всегда кажется, что кто-то из-за этого пострадал (потому что на вершине горы место есть только для одного).

6. У нас есть глубочайшие заблуждения относительно приемлемого речевого поведения. Для кого-то нормально говорить громко и напористо, но когда мы сами говорим оживленно, нам это представляется оглушающим, подавляющим и чересчур бросающимся в глаза.

7. Идя рука об руку со страхом выглядеть слишком сильными, мы видим себя бессильными. Жертвами. Беспомощными.

8. Мы видим жизнь как спектакль. Это связано с нашей потребностью угодить другим.

9. Из-за того, что жизнь видится нам как спектакль, мы боимся делать ошибки, потому что нас могут осудить.

10. Из-за того, что мы боимся делать ошибки, мы боимся ответственности и принятия решений.

11. Из-за того, что мы бежим от себя, мы очень мало о себе знаем. Следовательно, имеем склонность зацикливаться на том, что мы видим, – нашей несовершенной речи. И все наши проблемы мы склонны приписывать именно ей.

12. Из-за всего того, что упомянуто выше, мы рассматриваем себя как принципиально отличающихся от других людей.

13. Таким образом, вовсе не удивительно, что у нас очень мало положительного речевого опыта. Если он вообще есть.

Да, заикающийся человек мыслит особым образом. Такое мышление создается вследствие взаимодействия эмоций, ощущений, убеждений и надежд. Оно настолько неуловимо, что, конечно, происходит без вашего в нем участия. Оно не кричит, оно шепчет. И послания, которые оно шлет, не улавливаются вашим сознанием. Но все же этот шепоток оказывает сильное влияние на то, как вы думаете, и на то, как вы переживаете ситуацию с речью.

У людей, которые заикаются, обычно возникает много вопросов. Вот те, которые чаще всего приходят на ум: «Почему легче говорить, когда я один?» или «Почему легче, когда я говорю с акцентом или притворяюсь другим человеком?»

Интересно, что эти вопросы перестают быть головоломкой, если посмотреть на хроническое заикание и ступоры как на систему. Когда вы понимаете, как взаимодействуют между собой вершины Гексагона Заикания, ответы становятся удивительно доступными.

Вам легче говорить, если вы представляете себя другим человеком? Почему многие люди не заикаются, когда они играют на сцене? Может быть, следующая история поможет пролить свет на эту китайскую головоломку.

Все школьные годы я жил в постоянном страхе из-за необходимости говорить перед аудиторией. У меня колени подгибались перед приближением постановки школьной пьесы, традиционного мероприятия в старших классах. Мне дали роль учителя французского, мсье Кинша. Я должен был читать стихотворение, одновременно показывая свой уровень наставника и большой интерес к женщинам. (Это было что-то вроде шутки, поскольку мсье был довольно толстый, старомодный, всю жизнь сидел за своим столом и диктовал неправильные глаголы, которые никто никогда не помнил.)

Приближался вечер спектакля, и я уже страдал от ожидаемой реакции моего слабого желудка. Я не мог избавиться от страха, что ничего не смогу сказать перед сотнями учителей, родителей и одноклассников, и думал, что вообще не смогу перенести весь этот позор.

Но, к моему великому изумлению, Армагеддон не наступил. Я встал перед аудиторией, открыл рот и с сильным английским акцентом начал читать стихи. Я до сих пор помню первые строчки:

Я был мелодраматичен. Я был эффектен. И я абсолютно свободно говорил.

Что же произошло? Как я смог все это вынести? Почему я смог свободно говорить, когда представлял себя другим человеком?

Когда мы вырастаем, мы смотрим на самих себя по-особому. Я видел себя милым и застенчивым человеком. Я никогда не выделялся на общем фоне. Сильным чувствам не было места в моей жизни. И это не давало мне двигаться вперед.