Оттого деятельное внимание всей аудитории, отчего-то слитно повернувшейся ко мне, стоило войти, воспринял без энтузиазма. Буркнул приветствие, отметил по часам, что не опоздал, и сел за ближайшую парту.

– Максим Самойлов, верно? – Произнесла певучим голосом девушкапреподаватель от доски.

А взгляды коллектива отчего-то продолжали оценивающе меня сверлить.

Тридцать специфичных взглядов людей, принадлежавших компьютерной индустрии – умных, через очки и без них, но одинаково бессердечных в потаенной глубине с виду невинных и безобидных глаз. Знаю я таких, я им сервер как-то взрывал…

– Верно, - буркнул я, пытаясь параллельно решить древний и безнадежный вопрос «ну что ей опять не так?», адресованный по-прежнему Нике.

–  У нас прошли выборы старосты группы. И мы, всем коллективом, выбрали вас!

– Произнесла она так бодро и уверенно, что я сразу ни черта не поверил.

–  Меня? – Усомнился я, поочередно пристально глядя на сокурсников.

Те тут же отводили взгляд. Но хоть бы на лице одного появилось смущение!

Хотя какая может быть совесть у людей, отрицающих эмпирические методы.

–  Заочно! Мы посчитали, что вы самый лучший!

–  И единственный, кто не смог отказаться от сомнительной обязанности быть ответственным за всех. – Произнес я без настроения и поднялся с места.

–  Нет-нет, у нас были кандидаты! – Чуть неловко заверили меня.

–  Кто именно? – Сцепив руки за спиной, неспешно я двинулся вниз, к доске амфитеатра аудитории.

–  Вот, девушка. Ромашева, верно?

– Я не могу, я безответственная и забывчивая, - четко и по-деловому отрапортовали преподавателю.

Посмотрел на говорившую – забывчивая оказалась брюнеткой с короткими волосами, в деловом костюме и очках с золоченой оправой и массивным телефоном,

слегка прикрытым ребром тетрадки.

– Ромашева – девяносто два балла по математике и девяносто четыре по информатике, - прокомментировал я по памяти и остановился возле доски в самом низу.

–  Откуда вы знаете? – Сбилась девушка, произнеся без прежнего механического равнодушия, и даже почти как настоящий человек.

– Вы разрешите? – Обратился я к преподавателю, указав на кафедру.

–  Да-да, конечно, - отодвинулась она в сторону.

Я же, пребывая в прежнем сумрачном настроении, положил руки на лакированное дерево и тяжелым взглядом обвел эту шайку беспринципных заговорщиков, которая в будущем будет собирать роботов, которые будут убивать людей. Милые ребята. Большинство предпочло надеть еще школьные пиджаки и выпускные платья, которые маскировали их истинные стремления, но глаза выдавали все.

–  Сейчас я приведу пару доводов, достаточно убедительных, чтобы Ромашева стала старостой, - тяжело вздохнул я.

–  Но я не…

– Тишина! Итак, меня зовут Максим Самойлов. Запишите, если кто-то не способен запомнить.

За спиной послышались торопливые звуки мела по доске. Пожалуй, это избыточно, но да ладно.

–  Я деспот и тиран, не признающий оправдания. – Продолжил я ронять тяжелые слова в установившейся тишине. – У меня все присутствующие будут учиться на отлично, хотят они этого или нет. Есть много путей достигнуть цели. Пытки.

Моральное давление. Похищение кота. Я обещаю вам боль и слезы, через которые вы придете к своему красному диплому. Обещаю ночи без сна и дни без солнца во время сессии. Обещаю многие километры дистанций на межвузовских соревнованиях,

лидерам которых достанутся медали, а отстающим – сломанные пальцы левой руки,

потому что правой вы продолжите писать конспекты. Все меня услышали?

Неслаженное согласие прокатилось по рядам.

–  А теперь предлагаю проголосовать за Ромашеву, - удовлетворенно кивнул я головой.

Вверх неловко потянулись ладони.

– Ромашева, нельзя голосовать за себя, - попеняла преподаватель, пытаясь соблюсти видимость приличия. – Зачем вы подняли обе руки?

–  Я н-не голосую. Я сдаюсь!

Все-таки в этой заморской придумке с голосованием что-то есть – отметил я и неспешно вернулся на место. И уже там, пользуясь общей суетой и очередным оргвопросом, от которого все дружно принялись отпинываться (не беспокоя, по счастью, меня) открыл интернет в сотовом и набрал запрос о кланах за рубежом,